— Можно, — коротко скомандовал Швальбе и разрядил пистолет в ближайшую лохматую фигуру, наполовину высунувшуюся из-за толстого дерева. Выстрелы ударили кучно и слаженно, прямо как у вышколенной испанской терции, пороховой дым густой пеленой затянул поляну. Тот, в кого целил капитан, успел увильнуть с линии огня, увидел вспышку пороха на полке и метнулся на противоположную сторону ствола. Там его и достал сержант Мирослав. Мушкетная пуля попала оборотцу в переднюю лапу, наглядно доказав, что снаряду весом в две унции все равно, из чего он сделан — из благородного серебра или мужицкого свинца. Плечевой сустав выбило напрочь, брызнуло крошевом плоти, шерсти и перемолотых костей, когтистая лапа мотнулась плетью, обернулась вокруг шеи хозяина, как причудливый лохматый шарф. Пораженный вервольф с душераздирающим визгом покатился по снегу, щедро поливая его черной кровью.
— Доброе дело, — сопроводил его конвульсии Швальбе и достал второй пистолет. Мирослав отбросил мушкет в снег, зашипевший от соприкосновения с раскаленным стволом. Достал сразу два пистолета, поднял, крепко удерживая в вытянутых и напряженных руках.
Огневой бой хорошо проредил лохматое воинство нечистого: среди ландскнехтов плохих стрелков не было, и многие пули нашли цель. Ночной лес оглашался душераздирающим воем, возносящимся к небу, словно вопли всех грешников ада. Но врагов все равно оставалось порядочно, а времени перезаряжаться не было.
— Играй, музыка, жарь громче! — гаркнул Гунтер в голос, шагая вперед и поднимая над головой палаш. — Всем золотом, втройне!
Самый мелкий и, надо думать, неопытный оборотец бросился на капитана, соблазнившись открытой грудью, — клинок Швальбе держал высоко, будто дрова рубить собрался. Орущий почти человеческим голосом комок шерсти и лютой злобы бросился на командира. Гунтер ушел в сторону, как танцор, волколак промахнулся, закрутился на месте волчком, на мгновение потеряв ориентацию. И капитан быстрым ударом развалил оборотню череп от макушки до зубов, благо, немецкий кавалерийский палаш потяжелее иного рыцарского меча будет.
Начало вышло хорошее. Хоть зарубленный и затесался в оборотническую орду не иначе, как по недоразумению и впереди ждали куда более матерые и опытные твари, но первая победа всегда вдохновляет. Швальбе заорал и снова поднял клинок, выглядывая нового противника.
И пошла потеха, уже по-настоящему, без скидок и индульгенций.
В такой схватке нужно стоять твердо, как скала, и быть подвижным, как металл hydrargyrum, сиречь ртуть. Нужно биться плечом к плечу, прикрывая соседей в едином строю, и сражаться один на один. Нужно верить в победу, знать, что Бог направляет твою руку, но если уж мохнатая тварь вцепилась когтями и зубами — ангел не спустится с небес, чтобы вытащить из пасти бренное тело.