Словно в подтверждение его слов сзади раздался визг тормозов. Хэнк мог бы гордиться – его люди не сдавались так просто.
Джев увлек меня за обломки кирпичной стены.
– На «Тахо «нам от них не уйти. И даже если бы и смогли, не стоит тебе участвовать в гонках с машинами, набитыми нефилимами. Они-то уцелеют, даже если машина разобьется или перевернется, а вот ты – нет. Лучше попробуем уйти пешком, а потом, когда они уедут, вернемся к машине. Недалеко отсюда есть ночной клуб. Не самое приятное местечко, но там можно будет спрятаться.
Он взял меня за локоть и подтолкнул вперед.
– Если люди Хэнка обыщут клуб, а они точно это сделают, ведь они не полные тупицы, потому что дураку ведь ясно: раз машина стоит здесь, значит, мы ушли пешком… они же обязательно меня узнают! Свет там, на складе, горел секунд пять, пока ты меня не вытащил. И кто-то из них в этой комнате меня успел рассмотреть, это точно. Я, конечно, попробую спрятаться в туалете, но если они начнут задавать вопросы, то быстро меня найдут.
– Тот склад, на который ты вломилась, для новобранцев. Им всего по шестнадцать-семнадцать лет по человеческим меркам, клятву они произнесли недавно, значит, по нефилимским меркам им меньше года. Я сильнее их, и опыта у меня побольше, если говорить об играх с подсознанием. Я изменю твою внешность. Если они посмотрят на нас, увидят парня в черных кожаных штанах и с шипованным ошейником и платиновую блондинку в солдатских ботинках и корсете.
У меня даже голова закружилась. Иллюзия! Так вот как это работает!
Джев слегка приподнял мой подбородок и заглянул мне в глаза:
– Ты мне доверяешь?
Доверяла я ему или нет, на самом деле не имело никакого значения. Суровая правда в том, что я вынуждена была ему доверять. А иначе мне предстояло встретиться с людьми Хэнка в одиночку, и я могла себе представить, что ничем хорошим для меня это бы точно не закончилось.
Я кивнула.
– Хорошо. Просто иди за мной.
Мы дошли до здания бывшей фабрики, где теперь находился ночной клуб «Кровавая Мэри», Джев заплатил за вход. Внутри мне понадобилось некоторое время, чтобы глаза привыкли к темноте и черно-белым всполохам стробоскопа. Все перегородки были снесены, и получилось большое открытое пространство, которое сейчас было заполнено извивающимися в такт музыке телами. Вентиляция была никудышная, и мне в нос сразу же ударила волна вони – разгоряченные тела, духи, сигаретный дым и блевотина.
Танцующим было лет на пятнадцать больше, чем мне, и никого, кроме меня, одетого в вельветовые брюки и с хвостиком на голове. Но ментальные фокусы Джева, видимо, работали, потому в этом море цепей, шипов, кожи и сетчатых колготок никто не обратил на меня внимания.