— Максим, что случилось?
— Да ничего не случилось, мам. Олег Иванович позвонил узнать, как дела, вот и всё.
— Максим, не обманывай меня! Я же всё слышала! Что значит “узнать как дела”? Вы же вчера только виделись! (Мама не знала, конечно, что мы виделись ещё и сегодня). Что ты имел в виду, когда говорил ему, что “всё будет нормально”? Куда этот гад тебя хочет втянуть?!
Мама едва не плакала, и только это удержало меня от чуть не сорвавшейся с языка грубости.
— Мама, ну ты чего? Ну что ты? Контрольная завтра по химии, ты же знаешь! Вот я и сказал Олегу Ивановичу, что всё будет нормально, я готов. А звонил он, потому что знал, что с химией у меня – не очень. И что это значит “ещё и меня хочет втянуть”? Кого это он хоть когда‑нибудь втягивал во что‑то плохое? И что вообще тут такого, что он позвонил узнать, как дела?
— Да потому что он восемнадцать лет сюда ни разу не звонил!
Я опешил. На маме буквально не было лица. Я знал, конечно, что отец и Олег дружили в детстве и юности. Но что и маму связывают с Олегом какие‑то странные, скрываемые от меня отношения, даже и не подозревал. За пять лет моих занятий у Олега мама была в клубе раза три, последний раз – пару лет назад, даже на аттестациях, на которые приходят все родители, она была только на двух. Я думал, это из‑за того, что мама недолюбливает Айкидо, ей очень не нравились драки и всякие подготовки к дракам, в том числе и занятия боевыми искусствами. Но оказывается, причина ещё и в Олеге. Мама сказала, что Олег не звонил сюда именно восемнадцать лет, она не сказала, что он “не звонил никогда”. Значит когда‑то давно, ещё задолго до моего рождения – звонил, а потом почему‑то перестал…
— Максимушка! Прошу тебя! Умоляю! Ну скажи правду! Ну не мог Олег ни с того, ни с сего просто так сюда позвонить! Сынок! Ну пожалуйста!
Мама была готова окончательно расплакаться, Лапка жалобно мяукала, тёрлась о мамины ноги и требовательно смотрела на меня. Что тут было делать? Пришлось говорить правду. Вернее – полуправду, которая, как известно, хуже откровенной лжи. Но сказать, что я завтра должен драться с Тайсоном, маме я не мог никак. Эх, и угораздило же Олега позвонить!
Я обнял маму и стал как можно спокойнее и убедительнее рассказывать, что завтра мне предстоит драка, от которой мне никак нельзя отказаться, иначе жизни в школе мне больше не будет, я стану всеми презираемым существом. Драка – совершенно ерундовая для такого “здоровенного парня” (сама же недавно говорила!) да ещё и айкдидоиста с третьим кю. Но дело в том, что эта драка – едва ли не первая в моей жизни, если не считать совсем уж пустяковых стычек, а Олег Иванович это знает, и ему почему‑то кажется, что я могу страшно разволноваться, вот он и позвонил, чтобы подбодрить.