- Простите! - окликнул его молодой человек. - Простите!
- Я уже все сказал, - сухо бросил Хейнс на ходу.
Но юноша не отставал от него. Так они прошли через весь сад. Хейнс подошел к своему автомобилю, стоявшему в тесной шеренге других машин.
- Простите, - повторил молодой человек, пока Хейнс искал ключ в кармане, - я... я не корреспондент и вообще не из прессы, но...
Хейнс взглянул на него с искоркой интереса.
- Так чего вы хотите?
- Хочу знать...
Хейнс пожал плечами и всунул ключ в замок.
- Я уже все сказал, - повторил он.
- Но что вы, вы сами...
- Я?
Хейнс уже садился в машину, но, услыхав такой вопрос, выпрямился. У юноши были удивительно голубые глаза; они смотрели на него, как бы в ожидании чуда. Хейнс потупил взор перед бесконечно доверчивым взглядом юноши.
- Извините, но дело вовсе не в этой груше, - сказал Хейнс.
- Не в...
- Разумеется. Эта проблема в такой же степени относится к растениям, животным, к людям - ко всем существам. В обычной жизни мы не задумываемся над нею, потому что привыкли к жизни, к нашей жизни, такой, какая она есть. И нужны были чуждые, другие для нас организмы, с иными формами, функциями, чтобы мы ее открыли заново - еще раз.
- Ага, - нерешительно проговорил молодой человек, - значит, речь идет о смысле...
- Безусловно, - подтвердил кивком Хейнс. - Действительность не так наивна, как побасенка о галактических садах, и она не так страшна, как сказка о выдуманных чудовищах, но временами становится грустно оттого, что она не хочет открыть нам свои тайны... Прощайте.
Хейнс захлопнул дверцу и выехал из блестевшего лаком рада автомобилей. Молодой человек все глядел ему вслед, когда машина давно уже затерялась в уличном потоке.