Если тренируешь мышцы, то они всегда должны быть напряжены. Стоит только расслабить их, как они теряют силу, а то и совсем атрофируются. С памятью происходит то же самое. Если регулярно погружаться в беспамятство, то вряд ли в голове что-нибудь задержится надолго. Моя неспособность сохранять в сознании хоть что-то — это, безусловно, результат частых встреч с Ленкой. А может быть, наоборот. Из-за своей забывчивости мне приходится постоянно напрягать память и подсознательная потребность в расслаблении тянет к Ленке.
* * *
Едва я взял гирю в руки, как почувствовал, что из-за усталости был не в состоянии её поднять. В этот момент я был способен лишь на созерцание сокольнических пейзажей — занятие не совместимое ни с чем другим, кроме курения. Это бездумное времяпрепровождение прекрасно действует на нервную систему, но, к сожалению, не способствует укреплению памяти потому, что всё всплывающее в сознании в такие мгновенья не имеют никакого отношения к реальной жизни, а скорее связаны с прошлыми рождениями.
Блаженно размышляя о том, что в предыдущей реинкарнации я мог быть Буддой, которого выгнали из нирваны за тунеядство, я не сразу заметил Лиду, прогуливавшуюся с молодым брюнетом, привлёкшим мое внимание безупречно сидевшим костюмом, накрахмаленной рубашкой и солидным галстуком. Большинство людей, приходивших на пруды, предпочитали джинсовый или спортивный стиль одежды. Наряд Лиды тоже бросался в глаза. В выцветшей, застиранной футболке без лифчика, в потертых и драных, а возможно, и специально прорезанных джинсах, она напоминала бомжиху. Её загорелое лицо только усиливало это впечатление, поскольку в летнее время цвет кожи бомжей и тунеядцев не уступает загару тех, кто проводит отпуск в Турции или на Красноморском побережье.
Когда эта забавная пара приблизилась ко мне, веселая искорка блеснула во мраке моего сознания и, я с сёрьезной миной на лице промямлил:
— Сразу видно, что Вы посветили свою жизнь добродетели, и всё своё время проводите в непрерывных молитвах. — Заметив у них недоумение, пояснил, указав рукой на дырявые на коленях джинсы. — Я даже знаю позу, в которой Вы предпочитаете… молиться.
Они улыбнулись, отдав должное моей шутке, после чего Лида представила мне своего спутника:
— Познакомься. Это Михаил, мы вместе учились.
Он протянул руку:
— Якобошвили.
— А может быть, Якобсон. — Я даже сам удивился, почему подобная глупость сорвалась с языка.
— Если надо, то Якобсон, — сурово ответил мой новый знакомый.
Улыбаясь, Лида сняла напряжение, вызванное моей дурацкой фразой: