— Странно… — тихонько произнесла девушка, но дракончик смог услышать и попросил озвучить мысли. — У неё нет воспоминаний о Мэри, нет последних воспоминаний. Но они не стёрты, это невозможно, она предсказатель. И даже если не являлась таковой, всё равно остались бы линии, осталось хоть что-то. Здесь же… Будто она не жила последние два-три месяца. Мэтью также считает, что вы встречались с ненастоящей Евой. Я считаю, что перед вами предстал сильный гипнотизёр, изменяющий свой облик. Но Мэтью заметил бы это, отсюда следует вывод — это настоящая Ева, её тело. Кто-то вселился в тело Евы, точно как Мэтью сейчас в меня. Но это должно происходить добровольно и с живым человеком. Если только… если только это не призраки. Считается, что души умерших ведьм и колдунов обладают магией, но обычно им нужно тело, проводник. Но способности разнородные. Гипноз и телепортация, значит два призрака, которые могут работать связанно. То есть очень близкие родственники, скорее всего близнецы. Это единственное объяснение всему происходящему. Но оно слишком не правдоподобно.
— Я встречала призраков, ими управляла девушка в чёрной одежде, у неё такое мужское имя. И младший брат… — Мэрлена пыталась вспомнить имена колдунов, которые требовали Дмитрия. — У меня написано в дневнике…
Ведьма собралась сделать несколько шагов в сторону комнаты, где находились эти листы. Путь она выбрала самый дальний, желая как можно дальше находиться от Евы, но через полметра её поторопил резкий голос Миты. Вновь вернулся Мэтью и потребовал от сестры тихо сидеть в его комнате. Девушка незамедлительно выполнила эту просьбу, закрыла за собой дверь и стала внимательно прислушиваться, а также пытаться вспомнить азы магии, которые всегда чудовищно плохо получались. Собственно, с годами лучше не стало…
Мэри прижалась ухом к двери и закрыла глаза, пытаясь ловить каждый звук. Голосов в гостиной стало в два или даже три раза больше, все тараторили на разных языках. Мэтью объяснял происходящее, но его заглушали угрозы и обвинения. Слова теряли смысл, больше всего в них содержалось эмоций. Кто-то очень близкий и дорогой Еве не хотел смириться с мыслью о потере. Другой голос, холодный и жестокий, пытался усмирить пыл первого — от этой интонации у Мэрлены побежали мурашки, она представила себе властную фигуру, которая точно знает о ней. А ещё кто-то совсем рядом поддакивал всем разъяснениям. Совершенно точно девушка узнала, что в дискуссию вступил Михель, его громкий скрипучий голос усмирял всех в радиусе пяти метров. Теперь подслушивать не требовалось, дракончик вещал на всю квартиру.