Работа началась немедленно и велась с неослабленной энергией. Вместо того чтобы вырубить лед вокруг «Наутилуса», что сопряжено было с большими затруднениями, капитан Немо наметил место для огромного проруба с левой стороны судна и в восьми метрах от кормы. Люди рабочей команды одновременно сделали винтовые нарезы метчиком во многих местах по очерченной окружности проруба и, не задерживаясь, стали откалывать глыбы льда. Благодаря действию удельного веса все эти отколотые куски и глыбы льда, как менее тяжелые, чем вода, взлетали, так сказать, к своду туннеля, который утолщался сверху настолько, насколько становился тоньше снизу. Но что было за дело до этого, раз нижний слой уменьшался. После двух часов энергичной работы Нед Ленд возвратился утомленный. Его товарищи и он были заменены новой сменой рабочих, к которым присоединились Консель и я. Нашими работами руководил штурман «Наутилуса».
Вода мне показалась особенно холодной, но я быстро согрелся от усердной работы киркой. Я не чувствовал стеснения при движениях, несмотря на то что испытывал давление в тридцать атмосфер.
Когда после двухчасовой работы я возвратился, чтобы подкрепить свои силы и отдохнуть, то нашел значительную разницу между чистым воздухом, который доставлял мне аппарат Румкорфа, и атмосферой «Наутилуса», уже насытившейся углекислотой. Воздух не был обновлен в течение сорока восьми часов, и его животворные качества значительно ослабли. Между тем в течение двенадцати часов мы успели только снять с очерченной поверхности пласт льда толщиной всего в один метр, иначе, около шестисот кубических метров. Предполагая, что работа будет идти с тем же успехом, необходимо было вести ее пять ночей и четыре дня, чтобы окончательно завершить начатое.
— Пять ночей и четыре дня, — заявил я своим товарищам, — а запас воздуха имеется только на два дня.
— Не считая того, — заметил Нед Ленд, — что, вырвавшись из этой проклятой тюрьмы, придется еще находиться под сплошным льдом без всякого сообщения с атмосферой.
Верное замечание. Нет возможности установить минимум времени, необходимого для нашего освобождения. Мы можем задохнуться раньше, чем «Наутилус» выберется на поверхность воды. Не суждено ли ему быть погребенным в этой ледяной могиле вместе со всеми в нем заключенными? Судьба ужасная! Но каждый из нас смотрел прямо в глаза опасности, и все решились нести свои обязанности до конца.
По моим соображениям, нам удалось вырубить пласт льда толщиной в один метр. На следующий день, когда я утром проходил в этой жидкой массе, имевшей температуру от шести до семи градусов ниже нуля, я заметил, что боковые стены мало-помалу сближались. Слои воды, находившиеся далее проруба и не согретые работой и движением орудий, казалось, готовы были отвердеть. Появлялась новая опасность. Как ее предотвратить? Как не допустить превратиться в лед этой жидкой стихии, которая могла бы раздавить, как стекло, стены «Наутилуса»?