— Ну не то, чтобы осчастливили… — задумчиво сказала мама. — А кстати, как мальчишку-то звали? Насир? Наиль? Или Надир?
Я тоже не помнила, как звали того мальчика. Мне тогда только стукнуло восемь лет.
Жучка тогда у меня ещё не было. А шунт, понятно, был. И его надо было менять. В месяц поставили, в четыре года поменяли, и вот опять. Надо было сдавать кучу анализов, ложиться, место за ухом выбривать, из школы отпрашиваться. В общем, ничего ужасного, но…
Настроение у нас с мамой было не шибко весёлое, понятно. Мы съездили в РДКБ, сделали томографию. Помпа шунта работала хорошо. А катетер, который в животе, надо было на более длинный заменить. Я же выросла с четырёх лет!
Мы поехали к Игорю Марковичу. Сделали рентген. И вернулись в приёмную — результата ждать. Ну, то есть результат был понятен — катетер пора менять. Но Игорь Маркович любит всё по порядку делать. Сначала рентген, а потом уже список анализов, чтобы в больницу ложиться.
Стоим мы с мамой в приёмной, ждём списка анализов. Приёмная крошечная. Вход в неё с лестницы (нейрохирургическое на втором этаже находится). Из приёмной ведут две двери — одна в отделение, а другая, обычно запертая, в раздевалку медсестёр. Под окном стоит столик, по обеим сторонам от него два стула. Окно приоткрыто на узенькую щелочку. Душно. Вокруг плакаты с кишечными инфекциями.
Обычно в приёмной полно родственников с пакетами, но сейчас никого нет. Это и хорошо, и плохо. Плохо, что мама никак не может от своего страха отвлечься. Её, как говорят у нас в школе, «колбасит». Весь блокнот уже измяла от волнения.
Из отделения слышен крик, потом плач.
— Надо же, — бормочет мама, поёжившись, — я себя к этому четыре года готовила. Вроде приучила. Когда мы попали первый раз сюда, мне всё это казалось замком злого волшебника. А теперь вижу — обычный обшарпанный особняк.
— Тухлого розового цвета, — добавляю я, но в отделении позвякивает ведро (медсёстры моют пол) и мама вздрагивает всем телом.
— А когда он появился, — продолжает она, — разом всё и нахлынуло снова. И страхи… и…
— Кто он? Игорь Маркович? О, давай поиграем? Я буду принцессой, а он — злой волшебник, который хочет похитить меня и спрятать в замке.
Мама собирается возразить, но из отделения выходит девушка в белом халате. Растрёпанная. Прижимает к уху телефон.
— Да, — говорит она спокойно, — мы на химии. А они тоже должны были химичить, но, видишь, заболели. Простудились. Откуда что берётся… Дома же сидят…
Мама зажмуривается. Девушка открывает дверь, ведущую на лестницу, пропускает двоих посетительниц и выходит, а мама так и стоит с закрытыми глазами и пытается нащупать в кармане сигареты.