– Ты хочешь сказать, что они алчные?
– Алчные – слишком слабо сказано. К хорошему привыкаешь быстро. К деньгам тоже надо уметь привыкнуть. Особенно когда человек в жизни ничего не имел. Когда человек всю жизнь сидел на голодняке и его вдруг подпустили к деньгам, он просто теряет голову.
Яков посмотрел на часы и скинул с себя одеяло.
– Анжела, мы опаздываем. Пьем кофе и уезжаем.
– А может, мы попьем кофе в постели? – Я приблизилась к Якову и стала нежно поглаживать его живот.
– В постели?
– Ну да…
– Ты хочешь, чтобы я тебе его принес?
– Ну почему ты? На это есть Вера Анисимовна.
Яков немного смутился, и я это заметила.
– Яков, я сказала что-то не так?
– Нет. Я не хочу, чтобы домработница видела нас вместе. Вернее, я неправильно выразился. Не хочу, чтобы она видела нас на этой кровати.
– Ты меня стыдишься?
– Нет. Наверное, это не совсем прилично. Прошел такой малый срок, а я уже лежу на этой кровати с тобой…
– Для тебя так важно чужое мнение?
– Моя домработница – далеко не чужой человек. Вера Анисимовна служит верой и правдой в моем доме много лет, и она была очень привязана к моей жене. Очень…
– Тогда извини.
Я хотела встать и начать одеваться, но Яков остановил меня:
– Погоди.
Он снял телефонную трубку и попросил Веру Анисимовну принести в спальню кофе.
– Спасибо, – прошептала я.
На прикроватной тумбочке, стоявшей со стороны Якова, была фотография Зои. Красивая, смеющаяся и счастливая, она смотрела на меня прямым и открытым взглядом, и в ее взгляде не было ни злобы, ни сожаления, ни упрека. Я вдруг почувствовала себя неловко и отвернулась. Когда раздался стук в дверь и я обернулась к Якову, Зоиной фотографии уже не было. Яков, словно что-то почувствовав, убрал ее.
Вошла домработница с подносом, на котором красовались две чашки ароматного кофе. Мы сидели в кровати, укрытые одним одеялом. Вера Анисимовна пожелала нам доброго утра, поставила поднос на стол, одобрительно посмотрела на меня и незаметно кивнула мне. Это означало, что я молодец и у меня все получается, что теперь в этом доме я не одна, у меня есть союзник.
– По-моему, Вера Анисимовна не имела ничего против того, что увидела нас с тобой в одной кровати, – осторожно сказала я и взяла в руки чашку кофе.
– Ты ей очень даже симпатична.
– Она мне тоже. Милая женщина.
– Это не самое лучшее ее качество.
– А какое самое лучшее?
– Преданность. Она очень преданный человек. Именно поэтому я ей хорошо плачу.
– Послушай, если она живет в твоем доме, питается, зачем ей деньги?
– Она помогает своим детям. У нее две дочери и четверо внуков. У каждой дочери по двое детей и ни у одной нет мужа. Ты можешь себе представить, что значит в наше время остаться одной с двумя детьми и без мужа… Так что у меня домработница золотая.