— А доставлялка не треснет? — с любопытством поинтересовался я, склонив голову. Дежурный с немалым интересом и удовольствием смотрел на меня и почему-то неприязненно на мой конвой.
— Хочешь проверить? — с угрозой спросил второй, сделав шаг вперёд.
— Конечно. Размазать вас по стене мне будет в удовольствие.
— Подожди, — остановил его второй, а потом уже обратился ко мне: — Извините, товарищ капитан, но у нас приказ доставить вас, и мы его выполним в любом случае.
— Ну, пошли. Посмотрим, что за зверь этот Тобольский.
Я немного вырвался вперед, поэтому конвой, торопливо идущий следом, больше напоминал свиту, чем охрану. Где нужный кабинет, я успел узнать у полковника Рощина. Остановились мы только в приемной, которая мало чем уступала приемной Сахаровского.
Секретарша доложила обо мне, и я прошёл в кабинет. Пройдя до стола, я выдвинул один из стульев и спокойно сел.
— Встать! — рявкнул сидевший пожилой мужчина в генеральской форме с каким-то округлым бабским лицом.
Удивлённо посмотрев на него, я продолжил сидеть, только приподнял бровь, показывая свое изумление подобным поведением.
Неожиданно тот успокоился и, взяв одну из папок, толкнул ее в мою сторону. Заметив, что я не тороплюсь ее взять, сказал:
— Это приказ о твоем возвращении на службу.
— По какой причине? — спросил я, мельком посмотрев на папку, но продолжая сидеть.
— Требуется сделать то, в чем ты признанный всеми специалист. Найти преступника, которого все называют маньяком.
— Зачем мне это? — пожал я плечами.
— Ты не хочешь послужить своей Родине?! — изумился генерал.
— Родине я все долги отдал и ничего ей не должен. На патриотизм давить тоже не стоит, не поможет. Вот я и спрашиваю: зачем мне это?
— Тебе не жаль убитых маньяком людей, и не волнует, что он продолжает бесчинствовать?
— Совершенно не волнует. Пусть это беспокоит полицию той страны, где всё это происходит.
— Ладно, не буду тянуть. Ты полетишь куда надо и всё сделаешь быстро…
— А иначе? — заинтересовался я.
— У тебя ведь есть любимые дочки, без которых ты жить не можешь, — усмехнулся генерал, чем подписал себе приговор.
— По больному месту бьёте? Ничего то, что это подло?.. Хотя вы, замполиты, по-другому и не умеете. Только исподтишка и вот так… Ладно, я подумаю.
— Тебя отведут в кабинет, там выдадут на руки материал. Всё, что мы знаем по преступнику. Завтра утром я ожидаю новостей. Тебя проводят.
Во мне всё просто клокотало от ярости и ненависти. Как можно угрожать детьми?
«Ну, тварь, урою», — думал я, шагая за сопровождением.
Отвели меня на этаж ниже в кабинет с окном, выходящим во двор.