— А раз не хочешь, чтобы что-то с ними случилось, работай. Понял?
Полковник вышел, а я сел подумать, сколько еще мне требуется отправить на тот свет подобных тварей, чтобы они оставили меня в покое.
Долго мне размышлять не дали, зашли двое незнакомых сотрудников и под ручки повели по знакомому маршруту, где я уже бывал несколько раз. То есть в кабинет председателя Комитета государственной безопасности СССР. Правда, хозяин сменился, но обстановка была та же. Пройдя к столу, я остановился и, вытянувшись по стойке смирно, стал смотреть перед собой отсутствующим взглядом. Андропов сидел за столом и хмуро смотрел на меня.
— Ты мне брось тут тупого служаку строить, — я продолжал молчать, поэтому он спросил: — Причина подобной неприязни?
— Когда тебе в лицо говорят, что если откажешься работать, то твоих детей уничтожат, то этим вызывают стойкую неприязнь. Тем более замполитов я вообще не люблю, есть причины.
— Что еще за угрозы? — заинтересовался Андропов.
Я быстро пересказал ему всю беседу с Тобольским и его подручным полковником.
— Об этом я был не в курсе, — сняв очки и устало протерев очки, ответил председатель. — Хотя причина подобных решений мне понятна. Очень навредил генерал Тобольский, когда влез в командование некоторых операций, что мы проводили в Италии. Я вмешаться не успел. Поэтому последствия катастрофические. Путём долгих переговоров итальянская сторона согласилась закрыть глаза на некоторые моменты в случае помощи с нашей стороны. Фактически генералу Тобольскому грозил трибунал, такое не прощают, до самого может дойти. Узнав своими каналами об условии сделки, он попросил меня дать ему последний шанс… Не ожидал. Честно скажу, не ожидал, что он так себя поведет.
— Рожу я ему всё равно начищу, и полковнику этому, — глядя в стену хмуро сказал я.
— Генерал Тобольский скончался в институте Склифосовского прямо на операционном столе, от тяжёлой пулевой раны в голову, — устало вздохнул Андропов.
— Скрывать не буду, туда ему и дорога. Найду стрелка, руку ему пожму.
— Стрелка ищут… Я хочу извиниться перед тобой за действия своих подчинённых. Как бы то ни было, в этом и моя вина тоже. Вопрос стоит остро, поэтому задам тебе его прямо. Ты согласен нам помочь и откинуть подобные мелочные обиды?
Я задумался. Одно дело замполит, которому я, зная внутреннюю кухню, грубил вполне осознанно, с другой стороны председатель. Другие ставки — другие решения.
— Только с одним условием. Это в последний раз, и вся ответственность этого дела и все благодарности в случае удачи пусть передадут в первое управление генерала Сахаровского. То есть пусть он лично курирует это дело. Не хочу, чтобы всякие приживалы вроде Тобольского почивали на лаврах. Работу я сделаю, но это будет в первый и в последний раз, мне очень не понравилось, как ко мне отнеслись в конторе, поэтому согласился только из уважения к вам и генералу Сахаровскому.