И он стал подниматься по ступенькам, наверху засмеялся и с грохотом опустил крышку люка. В подполе воцарилась мёртвая тишина.
— Мистер Эборн! — позвала Нэнси.
Ответа не было. У Нэнси сильно застучало сердце. Он потерял сознание или с ним случилось нечто худшее?
Она затаила дыхание, изо всех сил напрягла слух, пытаясь уловить хотя бы звуки дыхания. Через несколько секунд ей почудилось, что Эборн хоть слабо, но всё же дышит.
«Слава Богу», — подумала Нэнси.
Эборн шевельнулся и, приходя в себя, чуть повернул голову. При виде Нэнси он проговорил:
— Я вспомнил… свобода была так близка…
— Да, мистер Эборн. И мы ещё вполне можем выбраться отсюда. Сейчас я постараюсь освободить руки от верёвки. Но прежде я хотела бы вам объяснить, почему я не рассказала, что Лора находится у нас в доме. Я уже собиралась сделать это, но вы стали торопить меня поскорее покинуть хижину.
— Я все понимаю и не сержусь на вас. Я ведь только что познакомился с вами, поэтому после заявления Дода я на секунду заподозрил вас… Сейчас я все понимаю.
— В таком случае расскажите мне о Лориной матери и о наследстве, которое она оставила Лоре, — попросила Нэнси, стараясь в то же время распутать руки.
— Охотно. Миссис Пендлтон назначила Национальный банк распорядителем своего имущества, а меня опекуном Лоры. Миссис Пендлтон долго хворала, и во время болезни она перенесла свои ценные бумаги из домашнего сейфа в банковский.
— Как же они оттуда могли попасть в руки Коротышки Дода? — удивилась Нэнси.
— Загадка! Он мне ничего об этом не сказал.
Нэнси больше не сомневалась в том, что значительная часть Лориных средств находилась в ценных бумагах, похищенных из банка.
— Мать Лоры оставила ей много денег? — спросила Нэнси.
Эборн кивнул.
— Лора весьма богатая молодая особа.
Эборн рассказал, что миссис Пендлтон умерла, когда они с женой были за границей. А по возвращении в Нью-Йорк жена Эборна узнала, что её мать больна. По этой причине Лору и предупредили, чтобы она отложила свой приезд на озеро Мельроз — до возвращения миссис Эборн.
— До нашей поездки Лора жила в своём интернате.
— Она не получала никакого письма от вас, — сказала Нэнси. — Письмо могли перехватить Доды. А потом написать ей, чтобы она приехала.
Тут Нэнси показалось, что верёвка действительно соскальзывает с её запястий, но через миг разочарование охватило её — освободить руки не удавалось.
— Хоть свет горит, — вздохнула она. На счастье, Коротышка забыл фонарь.
— Да, но выгорает керосин, — тихо ответил Эборн. — А потом мы останемся в темноте. Я уже провёл две недели в темноте…