Я ненавидела его до безумия, и я хотела его до сумасшествия. В отчаянии, собрав крохи сил и решимости, изловчившись, сама впилась зубами в его губы, сжимая их остервенело, ощущая привкус его крови, мстя хотя бы так.
Он не простил, не понял… И в ответ, мгновенно втиснувшись между моих бедер, одним толчком своего члена вошел в меня, предрешая мое поражение. Почувствовав дорожки слез, взгляда не отвела — пусть торжествует. Пусть в алом взоре вспыхнет огонь победы, пусть… Я запомню, я не прощу…
Торжества не была, была боль, на миг вспыхнувшая в глазах и сразу укрывшаяся за его веками. Когда он вновь открыл глаза и выскользнул из меня, его глаза были пусты, а взгляд безжалостен.
Осознав, что его руки больше не удерживают меня, осталась лежать в том же положении. Связанные руки оставались над головой, грудь призывно вздымалась вверх, а бедра были до предела раскрыты под ним. Я принадлежала ему сейчас физически и абсолютно. Настолько полно, насколько это только возможно. И совершенно не желала признавать его душой. Мысленно кричала лишь одно: «Не прощу, не забуду…»
И в то же время с истовым нетерпением ждала его следующего толчка, возвращения его члена в мое лоно, сама подаваясь бедрами навстречу и слизывая с губ капельку его крови. Муэн отозвался. Отозвался новым яростным толчком, вдавившим меня в кровать, ладонью, вновь сжавшей мою грудь и другой рукой устремившейся к моему лону, утопающей во влаге моего желания, раздвигая мои сокровенные складочки и прикасаясь там, где это было наиболее невыносимо Я закричала:
— Муэн! Я не могу…
Бесполезно. Новый резкий толчок, боль невыносимого желания, потребность в развязке. Я ощущала каждое движение его члена, каждый его грубый рывок, плавное скольжение обратно, когда во мне на самой грани полного разъединения оставалась лишь небольшая округлая часть вершины мужского естества. Мои бедра инстинктивно подавались вверх, стремясь удержать, сохранить мужское присутствие во мне, ощущая немногим не животную потребность в его движениях. А душа ненавидела, и сердце билось безумно, разрываясь на две части.
— Ненавижу! — уже не контролируя себя и запрокинув голову, в голос закричала я. Это пал последний бастион моей внутренней силы.
— Я тебя тоже! — прохрипел Муэн.
И снова рванул в меня, и снова припал к губам, и снова сжал пальцами сладострастную вершинку моего лона. Меня словно пронзило судорогой. Я уже не осознавала, как бьюсь под ним, трусь своим телом о его, цепляюсь зубами за его плечи, как умоляю меня не оставлять… Не оставлять одну… сейчас. Продолжить и спасти меня. Мы, словно животные, забыли обо всем, упиваясь лишь этой дикой страстью, бешеной радостью воссоединившихся тел. Нестерпимо хотелось лишь одного — развязки. Испытать разрядку, облегчение, прогнать этот адский зуд страсти. И вот-вот случится, я ждала, я была готова, замерев на самом краю, страдая от боли собственного нереализованного желания, переполненная эмоциями и возбужденная до предела. Когда он грубо вырвался из меня полностью и откатился в сторону, оставив беспомощно и унизительно изгибаться в муках неудовлетворенного желания.