Я положил находку на стол: с виду это был обломок заржавленного металла с краями, изъеденными коррозией, — обыкновенная железка, грязная и потемневшая, шести или семи дюймов в длину, с дюйм в ширину и чуть менее дюйма толщиной. От шурупов, некогда крепивших планку к какой-либо конструкции или ручке, остались отверстия. Точно определить материал не позволяла ржавчина. Возможно, это была старая стамеска с обломанным концом, которой давно не пользовались по назначению. Время привело ее в полную негодность.
— Мне не пришло бы в голову прятать такое. Даже самый никчемный рабочий постыдился бы хранить в своем ящике инструмент, доведенный до столь плачевного состояния. Можно подумать, будто его погрызли крысы.
— Вот именно, — сказал Холмс, поворачивая железку другой стороной.
Сзади, ближе к верхнему краю, я увидел желобок, к которому, судя по всему, крепилась поперечная планка. Представив себе недостающую деталь, я понял: этот кусок металла не стамеска. Он мог быть чем угодно, но перед глазами у меня почему-то встал крест, точнее, распятие.
— И долго его здесь прятали?
Холмс пожал плечами.
— Думаю, нет. Вероятно, несколько лет, а может быть, пару месяцев. Но не дольше, чем братья Кастельно служат смотрителями маяка.
Смотрители маяка — хранители путеводного луча… Распятие… История начинала напоминать легенду о каком-то старинном религиозном ордене!
Я снова взглянул на отверстия в потускневшем и окисленном металле, принятые мною за дырки для шурупов. Холмс извлек из кармана маленький замшевый мешочек, достал оттуда голубой камешек и поочередно приложил его ко всем трем отверстиям. Лучше всех подошло верхнее. Другой голыш, найденный в кармане утопленника и напоминающий по цвету прибрежную грязь, расположился на месте крепления поперечины, а третий, такой же запачканный, — внизу. Еще два камешка Холмс поместил по сторонам, на воображаемых концах перекладины.
— Почему деревня называется Саттон-Кросс? [14]— спросил я, ежась от ночного холода, проникшего в нетопленое помещение.
Холмс взглянул на мозаику, выложенную им на столе.
— Потому что до строительства моста реку в этом месте можно было пересечь вброд. Есть и другая версия — по легенде, некий предмет из королевской сокровищницы был здесь потерян, найден, а затем снова утрачен.
— Предмет? Какой же?
— Согласно Великим казначейским свиткам, в октябре тысяча двести шестнадцатого года, когда король Иоанн возвращался из долгого похода, волны прилива и зыбучие пески поглотили обоз монарха. Как сообщил нам мистер Гилмор, королевское войско сражалось со знатными феодалами в различных частях Британии. Среди награбленных ценностей якобы был крест, отлитый из золота и украшенный сапфирами. Этот предмет, который некогда носили на поясе епископы Честера, — не просто дорогое украшение. Если верить хроникам, в руках святого человека он приобретал целительную силу. Как гласит предание, его передавали из поколения в поколение со времен Эдуарда Исповедника.