Он опрокинул на себя ночь… он эту ночь!
…и море, и пансионат, и его светящиеся окна, и всю прозу: и коня, и яблоки, и рог, и народы, и лунную дорожку, и небо, и звезды, и саму матушку сыру землю, в данном случае состоявшую из остывающей уже гальки, и невидимые уже кусты, защитившие их от освещенной променадной дорожки, и эту променадную дорожку с доносившимися оттуда возбужденными голосами отдыхающих, и этих отдыхающих, и их голоса, и шары фонарей над этими голосами, мать их, эти шепчущиеся фонари, и пограничную вышку, мать ее, и гуляющий по прибрежной полосе луч прожектора, пока что заботливо их огибавший, мать его, и цикад, не умолкающих по той же причине, и ветерок повеявший, и волну набежавшую, и волну отбежавшую, то звезды, то гальку, то прибой, и – море, море, море! – в Грецию, в Медитеранию, в Рим!
Разговор по душам, тела с душою…
25 августа 1983 года. Шесть утра. Медитеранский пейзаж. Чисто-чисто. Подметенные розовые тени. Утренний мусор на берегу моря. Тело. На нем что-то бывшее когда-то белыми джинсами. Он бос. Сандалии – одна в руке, другая так. Разговор души с телом.
Двое возникают над ним.
– Откинул сандалии…
– Вы хотите сказать, что он не жив??
– Я не хочу сказать, что он не мертв, доктор.
– Но за одну-то сандалию он держится…
– Тогда, значит, он полумертв.
– Но это же значит, что он полужив!
– Это значит всего лишь, доктор, что он мертвецки пьян.
– Очень-очень любопытное выражение, знаете ли… Значит ли оно…
– Вот-вот! Вы почти догадались. Вопрос в том, кто такой пьяный. Мертвый или спящий? Отрубился, отключился – это что?
– Не хотите ли вы сказать, многоуважаемый коллега, что есть жизнь, есть смерть, а есть и ПАУЗА?
– Очень близко, доктор. Считать ли его трупом или телом?
– Выходит, что пьяный – это не то и не другое?..
– Кто такой пьяный – это еще более сложный вопрос, доктор. Вопрос в том, в чем заключается смертный грех – в грехе или в смерти?
– Может быть, ответ в том, сколько он выпил?
– Ну да. Капля убивает лошадь, а литр – человека… Все-то вы не договариваете, доктор.
– Мне кажется, я выразился вполне ясно, многоуважаемый коллега. Все зависит от дозировки.
– Дозировки… Много – этого много, а мало – это мало. Это опыт, а не мысль. Главное условие – это ритм. Сначала задрожало время. Тикнуло и пошло.
– Время действия?.. Вы думаете: как часы?
– Так вот какой вы ученый! Еще коллегой обзывается… Вот и ОН думает, что он нас написал… Значит, вы полагаете себя умнее? Так-так… Тогда скажите, сколько сейчас будет блинов?
– Блинов?.. – Доктор Д машинально взглянул на часы.