С вершины перевала равнина казалась близкой, но им пришлось спускаться целые сутки. И только в середине утра второго дня предгорья остались у них за спиной. Они прямо-таки окунулись в густое море травы, которая скрывала их по пояс. Впереди, там, где бежали койоты, зигзагами волновались золотисто-рыжие заросли. Молча пробираясь сквозь траву, Тревис неожиданно обратил внимание на странное жужжание.
Неподалёку он заметил небольшую проплешину в траве, на одной стороне которой жужжал и копошился рой насекомых. При их приближении, они взмыли вверх коричневым облачком.
Тревис коротко ахнул. Ему не верилось собственным глазам. Цуай опустился на колено, потом обернулся к Тревису с широко раскрытыми от изумления глазами и возбуждённо выпалил:
— Тревис, лошадиный навоз. Ещё свежий.
— Прошла одна лошадь, неподкованная и со всадником. Она прошла оттуда, со стороны степей, причём неслась галопом так, что даже охромела. Здесь они останавливались на короткий привал. Где-то на рассвете… — подытожил Тревис со знанием дела, вспоминая приобретённый под воздействием редакса опыт воина.
Наликидью и Нагинлта, так же как и Цуай, стояли полукругом и внимательно вслушивались в речь Тревиса, словно понимая каждое слово.
— И вот ещё, — Цуай показал рукой на след, оставленный неизвестным всадником. Отпечаток ноги был смазан, будто кто-то пытался его скрыть.
— Да, вижу. Всадник невысокого роста, к тому же лёгок. И похоже, чем-то перепуган.
— Пойдём по следу? — спросил Цуай.
— Пойдём, — согласился Тревис. Он взглянул на койотов и постарался ясно сформулировать в сознании обращение к ним. Он пытался объяснить им, что этот след очень важен для апачей, что по нему надо идти, и что если койоты сумеют увидеть всадника раньше людей, они должны сообщить об этом. Поняли они или нет, внешне это никак не отразилось на их поведении. Койоты просто исчезли в густой траве.
— Тогда, значит, здесь есть и другие, — прокомментировал Цуай, когда они с Тревисом пустились в обратный путь к горам. — Может быть, даже второй звездолёт.
— Эта лошадь, — задумчиво покачал головой Тревис. — Не помню, чтобы о них в проекте шла речь.
— А может, они всегда жили здесь?
— Вряд ли. В каждом мире своя особая эволюция. Но мы отыщем правду, когда встретимся с этой лошадью и её наездником.
На этой стороне гор было значительно теплее, и равнинный зной, накатывавшийся волнами, душил и утомлял. Тревис подумал, что неизвестная лошадь, вероятно, примется отыскивать воду, если всадник опустит поводья. Откуда они прибыли? И почему всадник так панически спешил?