В мойке гора грязной посуды за всю неделю. Берт объяснил, что специально копил ее к моему приходу, потому что я хорошо мою. Пока мыл, рассказал Берту о разводе родителей. Берт разводов не признает. Говорит, раз он тридцать пять лет был женат, то почему же остальные не должны страдать? Сказал, что у него четверо детей, и ни один не придет навестить. Ну двое в Австралии, так что понятно, но остальным, по-моему, должно быть стыдно. Берт показал фотографию покойной жены. Сразу видно, что тогда еще не знали пластической хирургии.
Вернулся домой, дома никого. Поставил "Аббу" на полную мощность и слушал, пока глухая соседка не забарабанила в стенку (у нас общая стенка с ее домом).
Четверг, 19 марта.
Мистер Люкас продает дом. Мама говорит, что он хочет за него тридцать тысяч!
На что ему такая куча денег? Мама говорит, что купит другой дом, побольше. Вот дурак-то!
Будь у меня тридцать тысяч, объездил бы весь мир в познавательных целях. Наличных брать бы с собой не стал: читал, что все иностранцы – воры. Вместо наличных зашил бы в брюки на три тысячи дорожных чеков. А перед отъездом я бы:
1. Послал Пандоре три дюжины красивых роз.
2. Нанял за полсотни громилу вздуть Барри Кента.
3. Купил лучший в мире гоночный велик и ездил кругами вокруг дома Найджила.
4. Заказал большой ящик лучших собачьих консервов, чтобы пса хорошо кормили в мое отсутствие.
5. Нанял сиделку Берту Бакстеру.
6. Дал тысячу фунтов родителям (по тысяче каждому), чтобы они не разводились.
Объездив весь свет, я бы вернулся домой высокий, загорелый, полный ироничных наблюдений, а Пандора ревела бы по ночам в подушку от отчаянья, что упустила шанс стать миссис Пандорой Моул. Я незамедлительно получил бы диплом ветеринара, а затем купил бы ферму. Одну комнату превратил бы в кабинет, чтобы иметь тихий уголок, где быть интеллектуалом.
А тратить тридцать тысяч на дом с общей стенкой с соседским – это извините!
Суббота, 21 марта.
Родители едят разные блюда в разное время, поэтому мне приходится есть по шесть раз на дню, чтобы их не обидеть.
Телик перенесли ко мне, потому что они никак не могли решить, кому из них он принадлежит. Никто теперь не мешает смотреть допоздна страсти-мордасти лежа в постели. У меня начинают появляться подозрения насчет маминых чувств к Люкасу. Я нашел его записку маме: "Полина, нельзя же столько тянуть. Ради бога, уезжай со мной. Твой навеки, Бимбо".
Хоть и подписано "Бимбо", но я понял, что записка от Люкаса, потому что она нацарапана на обороте его красного счета за электричество. Надо поставить в известность папу. Спрятал записку под матрац вместе с журналом "Биг энд Баунси".