Ледяная вода плескала ему в лицо.
Комиссар закашлялся, чувствуя, как силы покидают его. В глазах почернело, но он заставлял себя двигаться вперед, гребок за гребком, и наконец добрался до причала. Дрожащими руками попытался ухватиться за камни, узкие стыки. Двигаясь боком, он увидел железную лесенку.
Вода плеснула за ним, когда он лез вверх. Руки чуть не примерзали к металлу. Комиссар едва не потерял сознание, но продолжал тяжело подниматься.
Он со стоном упал на причал, поднялся и двинулся по направлению к грузовику.
Дрожащей рукой проверил, не потерял ли пистолет.
Мокрое лицо обожгло, когда в него полетел снег. Губы заледенели, ноги сильно дрожали.
Оказавшись в узком проходе между темными контейнерами, комиссар бросился бежать, чтобы не дать грузовику покинуть территорию порта. Он настолько перестал что-либо чувствовать, что споткнулся, ударился плечом о край контейнера, схватился за него и перешагнул сугроб.
В свете прожектора он вышел на дорогу перед грузовиком с красным контейнером, маркированным “Гамбург Зюд”.
Шофер был за прицепом и проверял тормозные огни, когда увидел Йону прямо перед собой.
– Ты что, упал в воду? – спросил он, отступая на шаг. – Зайди в помещение, иначе замерзнешь на хрен.
– Открой красный контейнер, – еле пробормотал Йона. – Я из полиции, мне надо…
– Такие вопросы решает администрация таможни, я не могу открывать вот так всякому…
– Уголовная полиция, – слабо перебил Йона.
Ему трудно было сфокусировать взгляд. Он сам слышал, насколько бессвязно сообщает о своих полномочиях.
– У меня и ключей-то нет, – сказал шофер, сочувственно глядя на комиссара. – Только кусачки…
– Давай, – попросил Йона и устало закашлялся.
Шофер обежал машину, поднялся, сунулся в кабину и стал рыться позади пассажирского сиденья. Когда он наконец вытащил длинные болторезные кусачки, следом вывалился зонтик и упал на землю.
Йона грохнул кулаком по контейнеру, позвал Дису.
Шофер прибежал назад. Он прокраснел от натуги, сдвигая ручки. Замок со звоном упал на землю.
Люк контейнера открылся, заскрипели петли. Весь контейнер был забит коробками, закрепленными ремнями на деревянных палетах. Коробки громоздились до самого потолка.
Не говоря шоферу ни слова, Йона забрал кусачки и пошел дальше. От холода его била крупная дрожь, страшно болели руки.
– Тебе к врачу надо! – крикнул ему вслед шофер.
Стараясь двигаться как можно быстрее, Йона шел к железнодорожным рельсам. Тяжелые кусачки ударились о плотный сугроб так, что заныло в плече. Товарный поезд, стоявший у склада, только-только тронулся, тяжело, со скрипом раскачиваясь. Йона хотел побежать, но сердце билось так медленно, что он почувствовал жжение в груди. Комиссар с трудом поднялся по заснеженной насыпи, поскользнулся, ушиб колено о камни, уронил кусачки, поднялся и вывалился на пути. Ни рук, ни ног он больше не чувствовал. Дрожь сделалась неконтролируемой, и комиссар с ужасом осознал, до какой степени замерз.