Мысли странно замедлились и падали как снег. Комиссар знал только, что должен остановить поезд.
Тяжелый состав начинал набирать скорость и со скрежетом приближался. Йона стоял посреди путей, под светом прожектора, подняв руку, чтобы остановить поезд. Поезд свистнул. Йона различил в кабине силуэт машиниста. Насыпь вибрировала под ногами. Йона вскинул пистолет и выстрелом разбил лобовое стекло локомотива.
Осколки вихрем взвились над крышей и, крутясь, полетели в разные стороны. Эхо выстрела быстро и жестко отразилось от составленных вместе контейнеров.
Бумаги на месте машиниста затрепыхались. У мужчины было совершенно бесстрастное лицо. Йона наставил пистолет прямо на него. Поезд со стоном затормозил. Рельсы заскрежетали, земля задрожала. Локомотив, визжа тормозами, мягко прокатился вперед и с шипением остановился в трех метрах от Йоны.
На подгибающихся ногах Йона сошел с рельсов. Он подобрал кусачки и повернулся к машинисту.
– Откройте красный контейнер.
– У меня нет полномочий…
– Открывай! – заорал Йона и швырнул тяжелые кусачки на землю.
Машинист спустился из своей кабины, подобрал кусачки, Йона пошел следом за ним вдоль поезда. Указал на первый красный контейнер. Машинист молча перекусил ржаво-коричневое крепление и срезал замок. Дверь, гремя, открылась. Телевизоры в картонных коробках.
– Дальше, – прошептал комиссар.
Он уронил пистолет, поднял его из снега и пошел к хвосту поезда. Они с машинистом прошли восемь вагонов и наконец увидели следующий красный контейнер с надписью “Гамбург Зюд”.
Машинист срезал замок, но не смог отодвинуть массивный засов. Он ударил кусачками, и эхо от удара металла по металлу одиноко разнеслось над портом.
Йона качнулся вперед, надавил на засов снизу вверх. Раздался скрежет, и металлическая дверь отворилась.
Диса лежала на ржавом полу. Бледное лицо, в глазах застыл вопрос. Она потеряла один сапог, волосы замерзли и стали как камень.
Рот искривился от страха и плача.
На правой стороне тонкой длинной шеи виднелся глубокий разрез. Лужа крови, натекшей из шеи и горла, уже подернулась блестящим льдом.
Йона осторожно вынес Дису из контейнера, прошел несколько шагов.
– Я знаю, что ты жива, – сказал он, опускаясь в снег на колени и не выпуская Дису.
На его руки пролилось немного крови, но сердце Дисы не билось. Все было кончено. Ничто больше не будет как прежде.
– Только не это, – прошептал Йона ей на ухо. – Только не ты…
Падал снег. Йона медленно укачивал Дису. Он не заметил, что рядом остановилась машина, не осознал, что к нему бежит Сага Бауэр. На босой Саге были только штаны и футболка.