— Ты можешь излечиться от этих страданий, если поедешь в Илиривойн и увидишь, что метаморфы всего лишь безвредные дикари.
— Моя боль не мешает мне жить, — возразил Слит. — А цена за излечение, по-моему, слишком высока.
— Мы можем жить с самыми страшными ранами. Но почему не попытаться вылечить их?
— Ты чего-то не договариваешь, Валентин.
Валентин медленно перевел дух.
— Верно.
— Что же?
После некоторого колебания Валентин спросил:
— Слит, ты видел меня в своих снах после нашей встречи в Пидруиде?
— Да.
— Как именно?
— Разве это имеет значение?
— Не видел ли ты во сне, что я не совсем такой, как остальные обитатели Маджипура, более силен и властен, чем даже сам предполагаю?
— С первой же нашей встречи мне сказали об этом твоя осанка и манера держать себя. Об этом же говорили и твоя феноменальная ловкость, с какой ты учился нашему искусству, и содержание твоих снов, о которых ты мне рассказывал.
— Кем я был в твоих снах, Слит?
— Личностью властной и благородной, обманом скинутой со своего высокого места. Может быть, принцем, герцогом…
— А не выше?
Слит облизал пересохшие губы:
— Да, выше, возможно. Чего ты добиваешься от меня, Валентин?
— Чтобы ты сопровождал меня в Илиривойн и дальше.
— Ты хочешь сказать, что виденное мной во сне — правда?
— Это я еще должен узнать, — ответил Валентин, — Но думаю, это правда. Должно быть правдой. Послания говорили мне, что все это правда.
— Мой лорд, — прошептал Слит.
— Возможно.
Слит ошеломленно посмотрел на него и опустился на колени. Валентин быстро поднял жонглера.
— Не надо. Могут увидеть. Я не хочу никого посвящать в это. Кроме того, у меня еще много сомнений. Ты не должен вставать передо мой на колени, изображать символ Горящей
Звезды или что-нибудь подобное, поскольку я сам еще не вполне уверен в истине.
— Мой лорд…
— Я остаюсь Валентином-жонглером.
— Мне очень страшно, мой лорд. Сегодня я был в двух шагах от ужасной смерти, но сейчас мне страшнее стоять здесь и вот так разговаривать с тобой.
— Зови меня Валентином.
— Как я смею?
— Ты звал меня Валентином всего пять минут назад.
— То было раньше.
— Ничего не изменилось, Слит.
— Все изменилось, мой лорд.
Валентин тяжело вздохнул. Он чувствовал себя самозванцем, мошенником, обманывающим Слита, но другого выхода, похоже, не было.
— Если все изменилось, значит, по моему приказу ты должен следовать за мной даже в Илиривойн?
— Если я должен, — растерянно проговорил Слит.
— Никакого вреда метаморфы тебе не причинят. Ты уйдешь от них, излечившись от той боли, которая гложет тебя. Можешь ты поверить этому, Слит?
— Я боюсь туда идти.