В комнатах тоже полный разгром. По планировке и обстановке этот домик походил на тот, первый, походил бы, если б с обстановкой не обошлись более чем круто. В предполагаемой гостиной стулья были разбросаны по комнате, ножки стола отломаны, столешница громоздилась на груде какого-то мусора, дверцы шкафов распахнуты, некоторые сорваны с петель и раскиданы по сторонам. Экраны сдвинуты, один разодран пополам, второй вовсе сполз и держался неизвестно на чем, на его месте зияла дыра, в глубине гроздьями разноцветных крохотных цилиндриков, шариков, трубочек висела электронная начинка. Пол был завален вещами, которые, видимо, выгребли из шкафов, не просто выгребли — посуда разбита в крошево, одежда изодрана и искромсана на куски, ухитрились разодрать даже обувь… Среди хлама разбросаны тонкие черные диски и небольшие прозрачные треугольные пластины. Впечатление такое, что в доме орудовал сумасшедший… высказывать эту светлую мысль Дан не стал. Он бросил обратно на пол непонятное приспособление, которое извлек из-под кучи тряпья — это могло быть что угодно, от консервного ножа до машинки для пришивания пуговиц, и шагнул к выходу. И перехватил напряженный взгляд Марана, тот пристально смотрел в одну точку.
— Что ты там увидел?
Не отвечая, Маран отодвинул перевернутый стул, наклонился и вытащил из кучи ветоши какую-то вещицу.
— Гляди-ка! — ахнул Патрик.
Дан с трудом втиснулся в тут же образовавшийся круг. В руке Марана была изрядно изуродованная статуэтка, голова отбита, нет и правой руки до локтя, но левая цела… Не доверяя собственным глазам, Дан снова пересчитал пальцы: раз, два, три.
Узкий мост, перешагивавший протоку в дельте реки, был настолько тонок и хрупок на вид, что казалось, ступи на него, он тут же надломится под тяжестью человека, и неосторожный исчезнет в бурно текущей под мостом грязно-желтой воде. Полупрозрачный, он был почти невидим на фоне светло-серых зданий, а ощущение перешагивания создавалось особенностями конструкции, мост опирался на четыре ноги, две на этом берегу, две на том, а середина его круто выгибалась вверх, как тело рассерженной кошки. Видимо, под ним когда-то проходили суда… а может, и не когда-то, может, они и сейчас проходят?
Дэвид перед мостом не остановился, даже не замедлил шаг. Взбежал по ступенькам, с которых начинался подъем и бодро пошел вверх по дуге. Остальные, чуть помешкав, последовали за ним. Маран неодобрительно хмыкнул, и Дан спросил вполголоса:
— Тебе что-то не нравится?
— Беззаботность, — сказал Маран сухо. — Как на воскресной прогулке. И потом, нас слишком много.