С Людмилой понятно. Она психолог по образованию, всегда страдала подобными заморочками. По мнению Вадима Юрьевича, все это была чушь собачья. Просто не пришло еще Дашкино время, не встретился подходящий человек. Лучше подождать, чем выскакивать за кого попало, а потом локти кусать. Еще неизвестно, что лучше – остаться одной, брошенной или вот так маяться всю жизнь рядом с чужим человеком. Он сам так жил несколько лет, поэтому знал суть.
Изначально они с Людмилой поженились без любви. Точнее, любовь была. Но лишь с ее стороны. Нет, нельзя сказать, чтобы он не любил Людмилу или тем более что она была ему неприятна – отнюдь. Он относился к ней с симпатией, бережно. Очень уважал, тем более что мать и жена из нее получилась практически идеальная. Она заботилась о детях и муже, оставила ради этого любимую работу, когда родился Сережа, а муж пошел на повышение. Людмила никогда не ругалась, не кричала, вела себя интеллигентно. Словом, уважал он ее искренне. Но вот влюбленности, страсти, чего-то такого, что заставляет кровь бурлить в жилах и кружить голову, не было никогда.
В последнее время он и вовсе воспринимал ее как сводную сестру, но не уходил по многим причинам. И из-за детей, которые, скорее всего, приняли бы сторону матери, и из-за скандала с родителями Людмилы, который неизбежно возник бы. Мать ее, доцент кафедры музыковедения, всю жизнь преподавала в консерватории. Отец был профессором ядерной физики.
Эти люди крутого нрава и железобетонных принципов никогда не поняли бы его поступок. Уйти из семьи для них считалось делом позорным, недостойным, порочащим не только самого беглого мужа, но и его брошенную жену. К тому же тесть всегда разговаривал с зятем покровительственно. Даже когда тот стал крупным чиновником департамента по развитию малого и среднего бизнеса, профессор посматривал на него несколько снисходительно, словно напоминал этими взглядами, чем Вадим ему обязан.
Возможно, он так и терпел бы, стиснув зубы, если бы не встреча с Еленой. Молодая, живая, веселая, она словно вернула Вадима Юрьевича в его прошлое, окунула в молодость, которая вроде бы забылась, прошла безвозвратно. Он позволил себе окунуться, с головой уйти в это чувство, нахлынувшее напоследок, возвратившее его в другой мир, наполненный не рутинной скукой, а яркими красками, новыми событиями и главное – перспективами.
Если в браке с Людмилой все уже воспринималось в прошедшем времени, то с Еленой лучшее, как в детской песенке, было впереди. Она доказала ему, что жизнь может начинаться не только в сорок лет, но и тогда, когда тебе уже за пятьдесят. Вадим Юрьевич воспрянул духом, расправил плечи и искренне поверил в то, что наступила лучшая часть его жизни.