Перебирая в который раз хозяйство, притащенное из другого времени, Кир достал небольшую коробку с прицелом переменной кратности, долго смотрел на неё, а потом, вздохнув, вынул Leupold VX,[12] за который в своё время отдал кучу денег, вышел из кладовки и тщательно запер её на два сейфовых замка.
Наум Соломонович был у себя и что-то разглядывал в инструментальный микроскоп.
– А… Кирилл, заходите, я как раз собирался сделать перерыв на чай. – Он начисто игнорировал любую субординацию, но кроме того, втайне считал своего прямого начальника собратом по вере, и ничто не могло изменить его убеждений.
– Чай – это хорошо, – Новиков присел на потёртое полукресло, знававшее на своём веку аристократические задницы, и с благодарностью кивнул. – А я тут вам задачку любопытную притащил.
– Ну-ка? – Наум Соломонович, отставив чайник в сторону, осторожно взял из рук Кирилла прицел.
Через минуту он отложил прибор и внимательно посмотрел на капитана.
– Откуда это, вы мне конечно же не скажете.
– А нужно? – Кирилл пожал плечами. – Всё равно там больше этого нет. Но я принёс вам прицел не для того, чтобы хвастаться. Сможете повторить? Хоть как?
– Не жалко? – Наум Соломонович возобновил манипуляции с чайником и, прикрыв его полотенцем, сел напротив.
– Жалко, но нужно. – Новиков вздохнул. – Единичный экземпляр ничего не решает. Нужны как минимум десятки, а лучше сотни таких прицелов.
– Да, на мелочи вы не размениваетесь, – мастер кивнул.
– И имейте в виду. Прибор под давлением. Это значит, что внутри закачан специальный газ. Он безопасен, и его немного, но всё же примите во внимание. Там много требухи типа подсветки и прочего, но главное – это сама оптическая схема. Вот её и нужно изучить, чтобы потом выпускать подобные изделия серийно. Пусть и маленькими партиями. Если получится, с меня причитается.
– Да бросьте! – Наум взмахнул руками. – За такую задачу любой из специалистов оптиков вам ещё должен останется. – Мастер ещё раз взглянул в прицел и подвигал кольцо трансфокатора.[13] – Да, а поле-то какое светлое!
– Насколько я знаю, этого добиваются так называемым глубоким просветлением.
– Вы тоже знакомы с работами Александра Алексеевича Лебедева?[14] – мастер взмахнул руками. – Талантливейший человек, замечу я вам. И с большим будущим.
– Главное, чтобы нам никто не помешал это будущее построить.
– Я понял, – Наум Соломонович кивнул. – Будут вам прицелы.
Все приглашённые специалисты трудились на казарменном положении, для чего на четвёртом этаже были сделаны пусть и небольшие, но вполне приличные комнатки, а на втором работала полноценная столовая, получавшая блюда прямо из ресторана «Прага», где можно было поесть даже ночью, чем Кирилл довольно часто пользовался. Таким образом, под его началом трудилась уже вполне нормальная «шарашка». Правда люди были сплошь вольнонаёмные, подписавшие особый документ, и режим был не совсем тюремный. В актовом зале показывали кино, а вечерами часто устраивали танцы с девушками из столовой, узла связи и штаба.