Тут на улице появились жандармы, бегущие следом. Они что-то кричали, тоже размахивали руками, но оружия пока не доставали. Они почти догнали Троцкого, когда тот обернулся и выстрелил пару раз в преследователей, а третью пулю всадил в окно небольшого домика у дороги.
Судя по реакции жандармов, «демон революции» в кого-то попал, потому что преследователи остановились и, повытаскивав пистолеты, открыли огонь на поражение. Кирилл полюбовался тем, как осатаневшие норвежцы достреливают уже лежащего без движения Троцкого, повернулся к выходу и налетел на Матса Снорсона. Одного взгляда на полицейского было достаточно, чтобы понять: все прошло как надо. Или даже еще лучше.
– Джозайя! – завопил Снорсон, увидев Новикова. – Давай быстро ноги в руки и беги отсюда! Тут сейчас такое начнется!..
– А чего случилось-то? – изобразил недоумение лже-Финн. – Стрельба, вопли… Это чего?
– Да ты что?! Все проспал?! – Матс ухватил Кирилла за рукав и потащил прочь из гостиницы, рассказывая на ходу:
– Этот Троцкий, к которому я тебя водил, с ума сошел! Жену свою застрелил, сына, лейтенанта нашего… Арне в руку ранил. На улице еще кого-то из наших зацепил и старую бабку Кнудсонов – наповал!
– Погоди, Матс, а я-то тут при чем?
– Да ты-то, ясное дело, ни при чем, только попробуй объяснить это важным шишкам из Осло. Арне велел тебя отсюда побыстрее отправить, а уж мы скажем, что никого чужого не было…
Через полчаса, покачиваясь в кабине небольшого грузовичка, везущего в Осло свежую рыбу, Новиков курил, а про себя размышлял: «Вот это – операция! Рассказать кому из наших – не то что не поверили бы – на смех бы подняли! Вовек бы потом не отмыться… Со стороны посмотреть – бешеная везуха, помноженная на бешеную наглость… Ох уж мне эти патриархальные отношения. Здесь не работа – сплошной курорт…»
Женщина – слабое, беззащитное существо, от которого невозможно спастись.
Марк Твен. Смерть международного шпиона
Телеграф принес известие о смерти Троцкого. По сообщению иностранных газет, чувствуя неотвратимость суровой кары мирового пролетариата, он покончил с собой. Сама жизнь с суровостью неумолимого судьи подвела черту под его жалкой и подлой жизнью.
В могилу сошел человек, чье имя с презрением и проклятием произносят трудящиеся во всем мире, человек, который на протяжении многих лет боролся против дела рабочего класса и его авангарда – большевистской партии. Господствующие классы капиталистических стран потеряли верного своего слугу. Иностранные разведки лишились долголетнего, матерого агента, не брезгавшего никакими средствами для достижения своих контрреволюционных целей.