- Нет.
Олег встал и включил верхний свет.
- А теперь – поговорим.
Мишка тревожно вскинул голову:
- О чем?
- Ты Светку знаешь?
Мишка закусил губу и с силой рванулся:
- Какую еще Светку? Что ты сделал? Отвяжи меня! Я – не хочу….
- Не рыпайся, сиди. Поговорим, и отвяжу. Мне нужно, чтоб ты до конца дослушал.
- Блядь, пусти! Что я тебе – кукла? – Мишка пытался выдрать руки из узлов.
- Прекрати истерику! Я ни с кем не трахался. Так – спокойней?
Мишка обмяк, расслабил плечи и спросил тихо и горько:
- Нашел себе зазнобу? Бросишь? – и низко опустил голову: - Выключи свет! Или хочешь видеть, как я плачу?!
- Не будешь ты плакать, - буркнул Олег раздраженно. – Не брошу. Заткнись, дай сказать!
Мишка промолчал, не поднимая лица.
- Ты Светку знаешь? – снова начал Олег. – Головчук. С моей работы….
- Эту, без лица? – удивленно спросил Мишка. – Она-то причем?
Взрослая женщина Светлана в международном отделе вела документооборот на четырех языках. Наверно, она могла бы быть ценным сотрудником с хорошей зарплатой, успешным и счастливым человеком, но ей не хватало одной, но очень важной вещи – нормального лица. То ли жуткая авария, то ли ранение обезобразило ее: у нее не было нижней челюсти. Вместо подбородка лицо несимметрично замыкал небольшой осколок кости, обтянутый изуродованной кожей, похожий на куриную гузку или детский кулачок. Говорила она с трудом, шепелявя и глотая звуки. Чтобы понимать, нужно было привыкнуть к ее речи. Стесняясь, она закрывала рот рукой при разговоре и еде.
- Она подошла ко мне сегодня. Спросила, сколько мне лет, получается ли у меня с женщинами. Я подумал, что она напилась и клеится, хотел уйти, но она попросила дослушать. Короче, ей тридцать семь, принца уже не ждет, хочет для себя родить ребенка. Сказала, раз я гей, то для меня это – выход: она родит, запишет меня отцом, сказала, даже алиментов не нужно, а общаться с ребенком позволит. Типа, для моих родителей – внук, для меня в старости – поддержка. Я подумал: может, правда? Ты перестанешь ревновать, ждать, что я семью ради ребенка заведу. Маме внука привезу. Можно будет даже в Сатарки его свозить, там сказать, что это - твой. А?
Мишка нахмурился:
- И кого она родит? Урода?
- Говорит, у нее – родовая травма. Мать рожала в молдавском селе, врачи не справились и тянули щипцами. Обещала принести анализы, что у нее ДНК – без отклонений. Но если ты сейчас скажешь «нет», значит – нет.
- Нет! – выпалил Мишка.
- Вот и поговорили, - Олег с облегчением выдохнул и начал развязывать узел на Мишкиных руках.
Когда он полностью освободил друга, тот, разминая запястья, поднялся и спросил неуверенно: