Водила открыл «чемоданистый» мерседесовский багажник и помог выгрузить в моторку ящик спиртного, удочки в дорогом чехле, какие-то пакеты и высокие болотные сапоги. Оксанка задремала на бабушкином плече, поэтому простились быстро, без разговоров и восклицаний.
- Дядя Паша приехал! – прыгали и хлопали в ладоши Арнины пацаны. – Фейерверк будет вечером, правда?
- Куда ты столько привез?! – поморщилась Настя на звякнувший ящик. – Сережа всё купил!...
- Ээээ, не говори! – покачал головой Павел. – Мы тут тучного клиента уважили. Это он нам поверх гонорара был так «благодарен». Армянский завод! Ты таких названий и не слышала!
В соснах, на высоком берегу, метрах в ста от рыбачьей избушки был сколочен из распиленных вдоль бревен прочный стол. На нем теснились бутылки, привезенные из дома нарезки и салаты, и два больших котелка только что снятой с костра свежей ухи.
- «Арцах Серебряный»*, 45 градусов, - прочитал Мишка незнакомую этикетку. - Лёль, по ходу, в честь тебя названа. И градус – в жилу!
Олег вынул у него из рук бутылку и переставил на другой конец стола:
- Как бы мне в своей семье исхитриться, чтобы раз и навсегда закрыть тему градусов?
Андреич, отвинчивая крышку с бутылки и разливая по тесно сдвинутым стаканам, подмигнул:
- Там, за протокой полянка есть с а-а-а-атличной крапивой. Попробуй, если ничего другое не берет.
Олег покосился на Мишку, иронично поднял одну бровь и задумчиво протянул:
- Ты думаешь?...
Эта тема не всплывала в их разговорах с зимы. Всё остальное наладилось, но тут - словно отрезало. А сейчас Олег молчал, не сводя взгляда с Мишкиного лица, и Мишины щеки медленно набирали румянец. Лёха хохотнул:
- Самсонов, ты хоть так не красней. А то мы, правда, подумаем, что Олег тебя крапивой жарит.
Вдруг встрял Арни:
- Лёх, завали своё радио! Орешь на весь бор, а рядом – дети, - и кивнул на своих пацанов, которых Настя чем-то занимала у костра.
От такого заступничества Мишка вспыхнул до корней волос, вскочил и ломанулся через собранные в груду ветви для растопки.
- Что вы за люди! – сердито пробормотал Олег и рванул следом.
Лёха фыркнул:
- Когда у этих балбесов медовый месяц-то закончится? Сколько можно всё это смотреть!?
- «Молодожены», едрёнать! – улыбнулся Андреич. И сам первым поднял стакан: - Ну, за любовь!
И остальные присоединились к тосту чарками с необычно крепкой армянской водкой.
А в это время в рыбацком домике целовались «молодожены».
- Лёля, я - хочу! – стонал Мишка. – Мне так нужно! Милый мой, родной, пожалуйста!...
Олег, прижав пацана к стене и раздвинув коленом его ноги, впивался губами в его губы, а пальцами в ягодицы: