«Так вот, умерла она в прошлом году».
Никита схватил старика за плечо и резко повернул к себе. Лицо Никиты выражало недоверчивое удивление. На лице старика была искренняя печаль. Никита понял, что дед и не думает шутить. Было ясно, что он уверен в смерти Натальи точно так же, как Никита уверен в том, что виделся с ней днём. Никиту охватило ощущение, что он спит. Окружающий мир потерял реалистичность, став каким-то жухлым по восприятию всеми пятью чувствами.
Повернувшись снова к воде, старик глубоко вздохнул:
«Представляешь, приехала погостить к бабке, и ни с того ни с сего умерла. Когда ложились спать, всё нормально было; а на следующий день старуха спохватилась – время уже к обеду было – а девчонка мертва. – Старик опять вздохнул. – Ты бы видел, какой она ладной стала; даром, что в детстве была щепка щепкой. Знаешь, я в жизни немало баб повидал, всяких и всяко. Но когда я смотрел на мёртвую Наташку, лежащую на постели в задравшийся выше пупа майчонке, мне вдруг совестно стало; понимаешь, она лежит полуголая и такая беззащитная, а я, хрен старый, пялюсь на неё бесстыдно. Не поверишь, но перед уходом я даже мысленно попросил у неё прощения за это. А когда вышел из дома, у меня слёзы сами собой потекли в два ручья».
Дед, кряхтя, встал, вытащил одну удочку, и, поправив наживку на крючке и грузило на леске, закинул её обратно.
Постояв немного, разминая ноги, старик снова присел на специально приспособленную доску и взглянул на Никиту. Лицо Никиты потеряло всякое выражение и ощущалось им самим как мышечная маска, потерявшая всякую чувствительность и подвижность.
«Вот почему так устроено, – обратился к нему старик, – молоденькая славная девушка внезапно умирает, не весть от чего, а какая-нибудь старая оторва живёт себе припеваючи и не берёт её ничто? Неправильно это как-то», – пробормотал он, оборачиваясь к удочкам.
Всё остальное время дед Егор молчал, лишь изредка тихо матюгаясь, если рыба срывалась с крючка или умудрялась обглодать с него наживку, не зацепившись. Никита же потерял всякий интерес к рыбалке, и был поглощён размышлениями о явном противоречии между его уверенностью в реальности их с Наташей встречи и убеждённости деда Егора в её смерти. Сделать какой-либо здравый вывод из сложившихся, равноценно реальных, обстоятельств не получалось. Только в глубине сознания пульсировала, с явной претензией на истину, мысль о безумии.
Они вернулись с рыбалки затемно, и после ужина Никита, подойдя к окну, долго смотрел на чуть видимый тёмный силуэт соседнего дома. Заметив это, баба Катя сказала: