Немного отдохнув, мы тронулись по направлению к озеру. Его близость давала, какую-то внутреннюю радость, как будто после долгой разлуки ты возвращаешься домой, и вот уже скоро за поворотом мелькнёт знакомый силуэт родного строения и вокруг люди, которых давно знаешь. Сейчас я почувствовал именно такое внутреннее возбуждение от близости озера. Я так соскучился по пещере, по острову, по «Учителю», что сейчас шел бодро, не чувствуя усталости, как будто не был «дома» целую вечность. Но, поднявшись на вершину ближайшей горы, мы вдруг обнаружили, что озера за ней нет, а вместо него – небольшое высыхающее болото с высокими кочками и низкорослыми, хилыми березками. А вот за болотом был еще один склон горы, за которым синел край озёрной береговой линии. В моём современном мире на этом склоне ютились домики посёлка Тургояк. Выбрав направление, даже не направление, а дорогу, протоптанную носорогами, мы оглядели ближайшие окрестности, дабы не напороться на этих волосатых монстров и, не обнаружив последних, пошли вперед. Спустившись с горки, нашли проход, ещё раз оглянулись по сторонам и осторожно двинулись среди густой травы и высоких кочек, хлюпая грязью. Тырыый еще в лесу срубил длинную палку из ствола молодого деревца и, обчистив от боковых ветвей, соорудил подобие посоха, которым прощупывал тропу впереди идущих. В одном месте топь была уже настоящая и мы, перепрыгивая с кочки на кочку, пригибали под ноги мелкие деревца и аккуратно, шли по колено в грязи, а по сторонам то слева, то справа, из вонючей жижи выскакивали и громко лопались пузыри газа со дна. К центру болотца мы уже шли по пояс в грязи, держась за посох вождя. Берег был довольно близко и ни кто уже не думал о болоте, как о смертельно опасном месте. Похоже, что носороги протоптали «правильную» дорогу и мы действительно прошли по ней без проблем. Выбравшись, поспешили отойти от тропы подальше в соседний лесок на горке и всё из-за того, что все разом услышали в начале болота какую-то возню и новые звуки или выкрики. Мы подумали, что это очередной носорог двигался по тропе, хлюпая грязью и спугивая встревоженных мелких птичек с соседних кустов. Но когда поднялись чуть выше на соседнюю горку, то с ужасом заметили колонну всё тех же охотников из чужого белого племени во главе с горбатым шаманом. Это было какое-то проклятье. Они упорно не хотели отставать от нас и, пытался с тупым упорством взять реванш за своё разоренное стойбище, за неоконченные ритуалы, за промахи у берега реки, когда мы сбежали от них на плоту. Ни чего не оставалось, как подниматься по склону на гору, где на вершине были скальные выступы в виде каменной изгороди. Под горой уже виднелось озеро. Вечерело и красное солнце в серой дымке приближалось к Заозёрному хребту, на другой его стороне, когда мы добрались до скалы. Грязные, уставшие, с травмами разной степени тяжести, мы устало рухнули у подножия скального выхода. Хотелось пить, есть и спать. Но по нашим следам шел отряд жаждущих мести «туземцев», и нам ничего не оставалось, как, отдохнув пару минут, выдвигаться дальше. По озеру напрямик мы не могли переправиться, а в обход двигаться было достаточно далеко. Пока мы, тяжело дыша, рухнули на плотную подушку из сухой хвои под скалой, Тырыый пошел вдоль гребня. Создавалось стойкое впечатление, что вождь, родившийся и выросший на этой земле около священного для него озера, знал все тропки, гроты и пещеры в округе и, что он обязательно найдёт выход из затруднительного положения, в которое мы сейчас вновь попали. Не прошло и трёх минут, как мы услышали шорох, а потом появился вождь и знаками приказал нам следовать за ним. Все осторожно поднялись и аккуратно, не создавая лишнего шума, двинулись в его сторону, вдоль скалы.