— Ну? — Лялек подобрал слюни, улыбнулся шире. — Че вы, парни, будто меня не знаете?
Разговор уже велся на платной стоянке, кругом толкался народ, машины припарковывались и отъезжали, было людно. Нестеренко не составляло труда толкаться рядом со спорящими.
— Действительно, — сказал один из охранников. — Чего ты. Крыса, к нему прицепился? — обратился он к “купцу”.
Он походил на это несимпатичное животное. На обидное прозвище не среагировал, смотрел на окружающих презрительно.
— Ты товар взял? — спросил он Лялька. — С тебя пятьсот.
Услышав сумму, охрана начала разбредаться по своим местам.
Наркотик работал вовсю, и напугать, тем более вразумить Наркомана не представлялось возможным.
— Ну! Пятьсот “зеленых”, а шуму, будто газон задолжал. Верну. Мы с Володей по корешам.
— Кому, может, и Володя, а для меня так Владимир Владимирович, — Крыса держался уверенно. — И мне велено вас доставить.
Нестеренко чувствовал, что этим и кончится, уже расплатился за стоянку, завел свой “Москвич”.
— С тачкой-то справишься? — Лялек бросил ключи от машины.
— Впервой, что ли? — Крыса подхватил ключи, открыл Ляльку дверцу, шутовски поклонился.
“Мерседес-300” рванул с места, “Москвич” чуть подпрыгнул и засеменил следом.
На Садовой “мерс” грубо нарушил правила, гаишник лишь махнул на него рукой. “Москвич” такой номер повторить не смел, выждал у светофора, бросился в погоню. Автомобильный поток был плотный, пробиться к “мерсу” не удавалось.
А было бы свободно, так “мерс” скрылся бы из глаз еще быстрее. Нестеренко связался с Гуровым, доложил:
— Зацепился, так на моей телеге только за иномарками кататься. А они, судя по всему, к купцу поехали.
— Случается, — ответил Гуров, и от его спокойного голоса Нестеренко стало теплее.
* * *
Наемные убийцы сидели в квартире Регины, играли в карты, изредка пригубливали из бокалов сухое вино. Они действительно походили друг на друга. Плотные ребята, спокойные и равнодушные, с несколько заторможенными движениями. Одеты добротно, неброско, явно не придавали таким мелочам значения.
Квартира у Регины была двухкомнатная, не шикарная, но уютная, непохожая на квартиру проститутки, чувствовалось, здесь убираются, даже пылесосят паласы.
Во второй комнате, предназначенной для любви, на огромном ложе лежал связанный Виталий Волох. Он был упакован умело, надежно.
Убийцы были людьми молчаливыми. Играли они серьезно, на наличные деньги, которые не мяли, не швыряли на стол презрительно, как это принято у их братьев меньших — обычных уголовников, даже убийц. Возможно, в их манерах сказывались привычки, приобретенные в разных странах, где им приходилось бывать по роду своей профессии. Они не принадлежали к какому-нибудь клану или синдикату, типичные волки-одиночки. И работали вдвоем исключительно потому, что оба были русскими. Они объяснялись на английском, французском и немецком, но с сильным акцентом.