Мария стояла на палубе, прижавшись к мужу, Юозас держал на руках братишку, Витауте обняла мать и Нийоле. Взволнованные и воодушевленные, они смотрели на волны и чувствовали себя на зыбкой грани между двумя жизнями – той, от которой оторвались, и неизвестной, полной надежд. Казалось, время залечит кровоточащую в душах боль.
Они не знали, что им еще долго предстоит носить на себе невидимое позорное клеймо, которое отделит их от других. Не знали, что боль – возвращается. Рана, гнездящаяся в сердце Марии, не зарубцуется никогда. Гедре разведется с мужем, встретив совсем не того человека, каким он был до лагеря. Нийоле проживет со своим Гринюсом восемь благополучных лет, и десять лет станет ухаживать за ним, парализованным после инсульта. Овдовев, она перейдет жить к Юозасу и его жене Витауте. Вместе они в День Победы ежегодно станут посещать Девятый форт и класть цветы к подножию одного и того же старого дерева, куда Юозас, вернувшись в Каунас, по наитию положит букет в первый раз.
В начале следующего века на научном симпозиуме в Санкт-Петербурге, после блестящего доклада известного ученого-физика, к нему обратится молодой журналист и задаст вопрос не по теме доклада:
– Я читал, что ребенком вы были репрессированы. Скажите, пожалуйста, как вы думаете: сталинский режим действительно погубил миллионы людей, или это не так? Ведь говорят, что и еврейский Холокост на самом деле выдуман…
– Когда я был ребенком, мне не верилось, что пирожные действительно существуют, но мне испек их брат, – резко ответил пожилой ученый и начал спускаться по лестнице.
– Извините, а как насчет моего вопроса?
– Так и пишите.
– О пирожных? – растерялся журналист.
Ученый остановился и посмотрел на него без всякой иронии.
– Да, можете еще написать, что любовь тоже действительно существует. Я видел. Я был тогда маленьким репрессированным ребенком, но запомнил ее очень хорошо.
…Все это будет с ними потом. А пока они стояли на палубе парохода, плывущего в будущее, и были счастливы.
Апрель-август 2011 г.