— Я хотела поехать в Лондон к маминой сестре. Я не знала точно, где она живет, и не была уверена, обрадуется ли она моему приезду. Но думала, что она подскажет, где найти… маму.
— Так вы даже не знаете, где ваша мать?
— Она уехала в Париж, милорд. Я только знаю, как зовут человека, с которым она сбежала.
О матери Батиста говорила с неохотой, граф пощадил ее чувства и не стал больше ничего спрашивать.
— И тогда вы снова бежали, — подсказал он.
— Да, еще два раза. В последний раз почти добралась до Лондона в почтовой карете, но на последней станции перед Ислингтоном папа ждал меня. Как же он был зол! Он отвез меня домой и бил, пока я не потеряла сознание. Тогда он и сказал, куда решил меня… отправить.
В ее голосе звучал неподдельный страх.
— Всю оставшуюся жизнь я должна была провести в доме покаяния, а все мои деньги… все огромное состояние, что оставила мне бабушка, забрал бы священный орден. Пастор как раз был одним из его основателей… И тогда я уже никогда не смогла бы, по словам моего отца, осквернять этот мир.
— Невероятно! — воскликнул граф. — Разве есть у него права так жестоко поступать с вами?!
— Представьте себе, есть, мне только восемнадцать лет, — отвечала Батиста. — Он мой опекун и вправе делать со мной что угодно. Таков закон, милорд.
Такой закон действительно существовал, и графу он был известен.
— Но неужели никто из вашей семьи не мог помочь вам? — недоверчиво спросил он.
— По папиной линии у меня нет родни, — объяснила Батиста, — а с тех пор как мама ушла, мне, само собой, было строго запрещено общаться с ее родными.
— Как же могла мать оставить вас с таким человеком? — возмутился граф.
— Папа часто избивал ее, — ответила Батиста. — Мама была слишком красива, и он говорил, что она искушала его своей красотой. Так он избавлялся от искушения.
— Да он просто сумасшедший! — вскричал граф.
— Так и есть, — подтвердила Батиста, — но я была не в силах сделать что-либо.
Граф понимал, что она не могла подать на собственного отца в суд, она даже не могла убежать от него.
— Расскажите мне, мадемуазель Батиста, как все же произошло столкновение на дороге? — спросил граф.
— Мы ехали в дилижансе, в который мы пересели уже в Кале. Папа и я сидели на заднем сиденье, а пастор — напротив.
Она вздрогнула при этом страшном воспоминании и продолжила шепотом:
— И отец Анктиус снова смотрел на меня этим странным взглядом, от которого мне становилось страшно. И вдруг — дилижанс как раз поворачивал — наш кучер закричал: «Берегись!» Мы со всей силой столкнулись с чем-то, и сразу все кругом закричали. Меня от удара выкинуло на обочину дороги.