Финансовое положение семьи за это время несколько улучшилось, и в доме воцарилось более благодушное настроение, чем раньше. Связано это было с тем, что Лора, любимая сестра Оноре, как мы уже знаем, вышла замуж за месье де Сюрвилля. Несомненно, на всех произвело впечатление и то неожиданное обстоятельство, что Оноре выполнил свое обязательство и при этом не задолжал ни единого су. Что бы за этим ни последовало, это доказывало, что юноша обладал характером и незаурядной силой воли.
С. Цвейг пишет:
«Готовая рукопись в две тысячи стихов! Уже одно количество исписанной бумаги свидетельствует о том, что он нисколько не лентяйничал, что не пустая блажь заставила кандидата в нотариусы пренебречь солидной карьерой».
Чтению, которое должно было показать, является ли Бальзак настоящим писателем, был придан характер семейного торжества. Гостиная была торжественно убрана. В креслах восседали исполненные ожидания Бальзак-отец, многоопытный потомок крестьян из Ля-Нугейрье, суровая мать, бабушка Софи Салламбье, сестра Лора со своим молодым супругом, восемнадцатилетняя сестра Лоранс и двенадцатилетний брат Анри.
По словам С. Цвейга, перед этой не слишком компетентной аудиторией за маленьким столиком сидел, «нервно листая рукопись своими белыми руками, на сей раз, в виде исключения, вымытый и принаряженный, новоиспеченный автор — тощий юнец двадцати одного года, с могучей, „гениально“ отброшенной назад гривой». Текст Бальзак знал наизусть, и его маленькие черные глаза с некоторым беспокойством посматривали то на одного, то на другого, то на всех сразу. Мать сидела поджав губы и явно была настроена против всего, что бы она ни услышала. Бабуля ласково улыбалась, сестры уставились в пол, а брат Анри, улучив момент, показал ему язык. Заметно робея, Оноре начал чтение: «Акт первый, сцена первая…»
Собравшиеся, конечно же, не были идеальными критиками зачитанного им произведения и не смогли толком ничего сказать, поэтому Эжен Сюрвилль, муж Лоры, предложил показать «Кромвеля» своему знакомому профессору Франсуа-Гийому Андриё, преподававшему литературу в Политехнической школе и самостоятельно сочинявшему незамысловатые комедии. Чтобы услышать авторитетное суждение, мадам Бальзак с дочерью совершили паломничество в Париж и вручили аккуратно переписанную Лорой пьесу польщенному «специалисту», который охотно позволил себе напомнить, что он, собственно, сам является неплохим литератором и, уж во всяком случае, имеет право судить о качестве работы других.
После первого же прочтения профессор Андриё объявил произведение Бальзака практически безнадежным. На письменном столе лежал листок с его замечаниями, навеянными чтением «Кромвеля». Лора незаметно завладела этим листком и передала его брату. Там содержалось достаточно суровое суждение о его литературном таланте: