— Сара! — позвала она.
Сжав кулаки, я двинулся вперед, изо всех сил стараясь не оборачиваться.
— Сара! — повторился возглас.
Я слышал, как она сорвалась с места, догоняя меня, и тоже припустил вперед. По болотной прогалине, изо всех сил. Бросив взгляд за плечо, я увидел настигающую меня Пух. Не знаю, зачем я бежал и какая в том кому-либо была польза. Только сейчас в голове крутилось одно «бежать»! Я выбрался к самому краю крутого склона и понесся вниз, спотыкаясь и перепрыгивая кургузые черничные кочки, зверобой и камыш.
— Сара! Погоди! — донеслось за моей спиной. Однако я даже не оглядывался.
Я ринулся сквозь кусты голубики. Проклятье! Запнувшись о берег, я полетел и плюхнулся в моховое мелководье. Черт! Я забарахтался в клюкве и осоке, охватившей меня со всех сторон.
Пух уже торопилась ко мне.
— Давай руку, — склонилась она надо мной.
Я схватил ее протянутую руку и рванул изо всех сил. Точно акробат, который вертит «солнце», кубарем она пролетела надо мной и рухнула в болото на моховину.
— Черт! Что ты вытворяешь! — Пух поднялась, отплевываясь и вся истекая водой. — Ты что, совсем охренел? — заорала она, выбираясь из мха.
Я удовлетворенно кивнул, увидев, что с ней все в порядке и Пух проучена как следует, а тогда уж стал выбираться и сам. И тут почувствовал, как она ухватила меня сзади за ногу, и сам полетел в зеленый омут.
Мы покатились в воде точно два тюленя, не давая друг другу выбраться.
— Я не виновата! — выкрикнула Пух, задыхаясь и булькая.
— Да? А я бы сейчас где был, если бы ты тогда не сдала меня Ле Люпу с потрохами?
— Сама знаю! — заорала она мне в ухо. — Поэтому я и вызвала Глэда!
Я еще продолжал бултыхаться, пока до меня не дошел смысл сказанного.
— Что?
Она выпрямилась в струях стекающей воды и клочьях мха, точно болотная русалка.
— Что сказала — то сказала, — обидчиво огрызнулась она. — Я вызвала Глэда. Он обо всем знает.
— Что-о? — Я не мог поверить собственным ушам.
— Да, черт возьми, сколько можно повторять. Или ты оглох? Смотри, что ты сделал с моим новым костюмом. Хорошо еще, мой агент не бедняк, так что ему ничего не стоит купить новый — можешь не злорадствовать!
— Не дури меня, Пух. Это серьезно?
— Что серьезно? — опять огрызнулась она. — Что ты меня чуть не утопил?
— То, что ты сказала только что.
Тут я заметил, что со времени нашей последней встречи я перерос ее — теперь, даже несмотря на отсутствие каблуков, я был выше.
— Я… — она внезапно завязла ногой, наступив на кочку, и стала падать. Я подхватил ее под локоть. — Спасибо, — и тут только заметил, что она поднимала ожерелье. — Не думай, что я такая дура… я сразу поняла, откуда ты взялся, — и наотмашь сунула мне ожерелье — будто хотела ударить. — Я прекрасно знаю, что эта штука означает.