Виктория Уикершем толкнула дверь ветхого невысокого, сложенного из клинообразных досок домика и поспешно вышла в ранние сумерки, окутавшие узкую, кривую улочку. Викки с первого взгляда возненавидела жизнь в Пиг-Элли, ещё шесть месяцев тому назад, когда прибыла в Америку, прежде чем узнала, что это самый развращённый, самый опасный район Нью-Йорка. Любимое место проституток, воров и убийц. Даже полицейские патрулируют район Файв-Пойнтс парами.
Длинные тёмные волосы мягко спадают по плечам, аккуратно огибая синие глаза. Сумка с кукурузой, кастрюля, решётка и древесный уголь с трудом умещаются в руках. Быстро, насколько позволяет ноша, Виктория проскакивает грязную улицу с дремучими многоквартирными домами из клинообразных досок. Эти дома снимает беднейшее население. Они похожи на тот, где Викки живёт вместе с тётушкой Молли, её мужем Джимом и их пятью детьми-погодками. Вечерний дух весны всё-таки уступает последнему, мрачному аккорду зимы. Девушка пытается спрятать маленькую хрупкую фигурку в несоразмерно большую шаль, получше защититься от сырого, пронизывающего холода.
Виктория умело избегала мерзких посиделок, а непристойные предложения игнорировала. Отводила глаза, увидев девушку своего возраста в компании только что сошедшего на берег матроса, которого та вела в убогую однокомнатную квартирку. Сюда же водили клиентов мать и сёстры. Вот мелькает фигура молодого матроса. На лице благородное выражение воплощённой невинности. Парень спускается в подвал, где за десять центов в кишащих паразитами «меблированных комнатах» без окон можно на ночь снять койку.
Через пару минут Викки должна быть далеко от Пойнтса и выйти на битком набитый Бродвей, где поздним апрельским вечером 1857 года, как обычно на углу, будет продавать кукурузу.
Сколько ещё торчать у тёти Молли? Изящное и скуластое лицо тётки осунулось от нищеты и страданий. Неужели тётя Молли не подозревает — дядя Джим использует любой предлог, чтоб прикоснуться или ущипнуть Викки? Наверняка в этом причина, что тётя Молли, так тепло и радостно встретившая племянницу, сейчас мрачнее тучи. Девушка с чистой совестью полагает, что тётушке не в чем её упрекнуть. Тётя Молли просто не знает, как урезонить мужа.
Уже довольно давно перед уходом на работу дядя Джим устраивает дома скандал: тётя Молли орёт на него благим матом, а Джим просто бьёт жену. Вспоминая опухшие от слёз глаза тётушки, синяки, а иногда разбитые губы, Викки становилось дурно. Затем Джим волок жену на кухню, а Викки выталкивала детей на грязную улицу, чтоб юные кузены в комнате не слышали хриплых звуков страсти. Вскоре с усмешкой появлялся самодовольный Джим, за ним Молли — робкая и счастливая. До следующей драки. Викки понимала, что именно она часто была причиной вспыльчивого характера тёти Молли.
