Вообще-то Инкиных советов Наташа практически не послушалась. Точнее, Катю спать уложила и себя в порядок привела, но вот что касается секса… Не хочется, чтобы Максим сейчас просто попользовался ею. Если уж когда-нибудь будет секс, то пусть при естественных обстоятельствах. Использовать интимные услуги для того, чтобы избежать выяснения отношений — это как-то трусливо и низко.
А не трусливо — спрятавшись под одеялом, ждать, вздрагивая от малейшего шороха, в какую секунду Максим решит вернуться домой и какими еще словами наградит ее и без того униженное самолюбие?
Лишь бы вернулся, а не отправился куда-нибудь ночевать.
— Знаешь, что я хочу тебе сказать? — начал Макс, как только прикрыл дверь в комнате, и Наташа в постели приняла вертикальное положение. — Нужно все-таки думать, прежде чем что-то сделать.
— Правильно! — грубо подтвердила девушка. — Ты, похоже, хорошо подумал, прежде чем обещать Инке жениться! Зачем ты ей это пообещал?
— Затем, что я так и сделаю! — отрезал Макс.
Наташа долго смотрела ему в глаза — он взгляд не прятал. Готова была заплакать, но с такой же силой готова была перетерпеть.
— А я? — спросила она с дрожью в голосе.
— А Я? — резонно перевел мужчина стрелки на себя. — Я не могу жить так, как хочешь ты. Мне не нужна мелкая сумасбродная девчонка, которая будет приезжать ко мне раз в полгода. Мне нужна женщина, которая будет рядом со мной всегда, которая поддержит меня, обнимет, когда мне покажется, что рядом никого нет… Наташа, мне нужна женщина, которой я могу смотреть в глаза!
Наташа сглотнула обиду — это был очевидный камень в ее огород. Максим сел к ней на кровать, только не раздеваясь и не залезая под одеяло.
— Скажи, тебе ее не жалко? — посмотрел он прямо на Наташу, отчего она ощутила себя стопроцентно глупой. И встрепенулась: подумаешь, это же просто взгляд… — Ты могла бы тихонько со мной поговорить, — продолжал Максим, — а я бы уже с ней разобрался. Поверь, у меня бы это получилось намного деликатнее! Что она тебе плохого сделала?
— Макс, я люблю тебя! — застонала девушка в оправдание всех своих бездумных поступков.
— Нат, любовь — это не слова «я тебя люблю». Это гораздо больше. Я позволяю тебе жить так, как ты будешь счастливее. А ты мне — нет. Ты выкручиваешь мне руки, лишь бы все было по-твоему. А зачем выкручиваешь, если сама уже потеряла ко мне интерес и живешь со мной, похоже, по привычке?
Наташа захотела возразить, но вдруг поняла, что возражать нечем. А Макс забрался на кровать уже с ногами, сев по-турецки, и продолжал, глядя глаза в глаза: