— Людям это несвойственно, — возразил мужчина скептически.
Он так и не поворачивался к ней лицом, смотрел в телевизор, но Наташе казалось, это не оттого, что там настолько интересно.
— Сколько друзей ты там потерял? — спросила она тихо.
Он замер, сжав губы, даже сейчас не взглянув на нее. Он не переспросил, где именно, и Наташа поняла, что попала в точку. Уже думала, он не ответит.
— Пятьдесят шесть.
От такой цифры у впечатлительной Наташи моментально выступили слезы. Она ожидала число 5, ну, или 10…
— Своими глазами видел? — уточнила еще тише.
— Почти всех, — кивнул его профиль.
Всех сразу или по очереди? А кроме друзей, наверно, были и другие смерти. Она почувствовала ком в горле и поняла, что больше не сможет сказать ни слова. Да и он, наверное, не хочет ее вопросов. Конечно, не хочет. Конечно. Наташа спрятала лицо в коленях и позволила себе незаметно дать волю чувствам. Слезы быстро намочили тонкое летнее одеяло.
— Нас было шестьдесят человек, — сказал рядом кто-то незнакомый. — Вернулись четверо.
Наташа подняла мокрые глаза, опешив от продолжения.
— После третьей-четвертой смерти уже привыкаешь к мысли, что теперь будет так. Идешь по трупам — и ничего не чувствуешь. Перешагиваешь — и все. Сам живой — и ладно. Там психология меняется. А потом возвращаешься в мир и понимаешь, что они все умерли, прикрывая твою спину. Не буквально, а… Да нет, и буквально тоже. Любая пуля могла попасть в меня, но попала в того, кто стоял между мной и ею. Любая мина могла взорваться под моими ногами, если бы я шел первым, а не кто-то из них. Так много было «если бы»… Если бы не Пашка, если бы не Никитос, если бы… И ты обязан теперь жить за всех. Хотя часто вообще жить не хочется… Кажется, что справедливее было бы умереть вместе с ними.
Девушка таращилась на любимого сквозь мутную пелену, застилающую глаза, и впервые в жизни осознала, что значит — быть мужчиной. Его уже не юные, огрубевшие черты лица были четко подчеркнуты мерцанием сюжетов: сейчас — телевизором, или много лет тому назад — реальностью. Он неосознанно хмурил брови и вглядывался в пейзажи на экране или в стену за ними.
— Вот так меня жизнь покорежила, — подвел он итог, тоном явно заканчивая разговор, причем, навсегда.
Наташа не отводила от него глаз. Это говорит человек, который никогда не сутулится. Который никогда не опускает головы, не падает духом. За которым прячешься, как за каменной стеной. Который поддержит. Защитит. Вытащит практически с того света. Человек, который не останавливается на полпути.
— Ничуть не покорежила! — возразила девушка, снова возвращаясь на свою подушку.