Пока мы потягивали свои коктейли, Франклин Кларк странно произнес:
– Я полагаю, мы можем догадаться, что вы преследуете. Вы здесь, чтобы разрушить алиби. Но я не понимаю, чем вы так обрадованы. Вы не получили никаких новых фактов.
– Это правда!
– Ну и что тогда?
– Спокойствие. Все со временем образуется.
– Тем не менее вы, похоже, вполне удовлетворены собой.
– Пока ничего не противоречит моей маленькой мысли – вот почему. – Лицо его стало серьезным. – Мой друг Гастингс рассказал мне однажды, как, еще в молодости, он играл в игру под названием «Правда». В этой игре каждому по очереди задаются три вопроса, на два из которых должен быть правдивый ответ. Третий можно обойти. Вопросы же были самые что ни на есть нескромные. Но с самого начала каждый должен был поклясться, что он на самом деле будет говорить правду, только правду и ничего, кроме правды.
Он сделал паузу.
– Ну? – сказала Меган.
– Я хочу сыграть в эту игру. Только необязательно задавать три вопроса. Одного будет достаточно. Один вопрос каждому из вас.
– Конечно, – нетерпеливо сказал Кларк, – мы ответим на все, что угодно.
– О, но я хочу, чтобы это было еще серьезнее. Готовы ли вы поклясться говорить правду?
Он так торжественно произнес это, что остальные поклялись, как он и хотел.
– Хорошо, – оживленно сказал Пуаро, – начнем…
– Я готова, – сказала Тора Грей.
– Принцип «леди в первую очередь» на этот раз был бы невежливым. Мы начнем с кого-нибудь другого. – Он повернулся к Франклину Кларку: – Что, мой дорогой Кларк, вы думаете о шляпках, которые носят леди в этом году в Аскоте?[22]
Франклин Кларк уставился на него:
– Это шутка?
– Нет, конечно.
– Это в самом деле ваш вопрос?
– Да!
– Ну, мсье Пуаро, я, собственно, не посещаю Аскот, но, насколько я могу судить по тому, в чем проезжают на автомобилях, женские шляпы для Аскота еще нелепее, чем те, которые носят обычно.
– Эксцентричные?
– Довольно эксцентричные.
Пуаро улыбнулся и повернулся к Дональду Фрэзеру:
– Когда в этом году вы брали отпуск, мсье?
Теперь настала очередь Фрэзера застыть.
– Мой отпуск? Две первые недели августа.
Лицо его внезапно задрожало. Я догадался, что вопрос напомнил ему о потере девушки.
Однако Пуаро, похоже, не обратил особого внимания на ответ. Он повернулся к Торе Грей, и я услышал, как слегка изменился его голос. Он стал твердым. Его вопрос прозвучал остро и отчетливо:
– Мадемуазель, в случае смерти леди Кларк вышли бы вы замуж за сэра Кармайкла, если бы он вас попросил об этом?
Девушка вскочила как пружина:
– Как вы смеете задавать подобные вопросы! Это… это оскорбительно!