— Что вы делаете?
— У меня с этим мальчиком уговор.
— Разве я не первый?
— У этого мальчика есть должок передо мной.
Юити, склонив голову, натужно засмеялся:
— Хватит меня разыгрывать!
— Если ты думаешь, что это розыгрыш, то спроси у мальчишки, за какую плату он отдал мне это первенство.
Юити положил руку на плечо Рёсуке. Его всего трясло. Мальчик сверкнул злобным взглядом. Чтобы сгладить неловкость этого момента, он попытался найти способ примирения.
— Все хорошо, правда? А с тобой после, ладно?
Юити готов был ударить мальчика. Вмешался Нобутака:
— Ну, будет вам, без грубостей! Давайте поговорим неспешно.
Нобутака обхватил Юити за плечи и проводил его в комнату. Рётян хотел было зайти следом, но перед самым его носом Нобутака громко хлопнул дверью. Снаружи донеслись возмущенные реплики. Нобутака быстро задвинул щеколду. Он посадил Юити на диван у окна и прикурил сигарету, одну на двоих. Между тем мальчик продолжал стучать в двери. Он еще разок лягнул дверь ногой и затем трусливо удалился восвояси. Он, вероятно, просек ситуацию.
Атмосфера в комнате была напряженно-ревнивая. На стене висела репродукция картины с изображением Эндимиона, заснувшего в лунном сиянии среди луговых трав и цветов. Электрический обогреватель и граммофон; бутылка коньяка и граненый графин с водой на столе. Во время вечеринок этот будуар свободно использовался иностранными гостями.
Нобутака завел граммофон с десятью пластинками, которые проигрывались по очереди; затем неторопливо наполнил два стакана коньяком. Юити неожиданно встал с намерением покинуть помещение. Поп осадил юношу пронзительно-нежным взглядом. В нем была какая-то необычайная сила. Юити, охваченный мистическим любопытством, тотчас опустился на диван.
— Мне начхать на этого мальчика. Я всучил ему некоторую сумму, чтобы он отказался от тебя на взаимных условиях. Иначе у меня не было бы случая спокойно поговорить с тобой. Он будет тебя ждать, ведь заплачено деньгами…
По правде сказать, сексуальное желание Юити быстро сбавило обороты с того момента, когда он захотел ударить мальчика. Однако он был далек от мысли, чтобы признаться в этом Нобутаке. Он сидел молча, как захваченный молодой шпион.
— Я сказал, что хочу только поговорить с тобой, — продолжил Поп. — По душам, без принуждения, неформально. Ты меня слышишь? Я все еще вспоминаю тот первый день, когда увидел тебя на твоей свадьбе…
Кабураги Нобутака предался длинному утомительному монологу. Он продолжался, пока не проиграли все десять пластинок с обеих сторон. Нобутака знал, насколько правильный эффект производят его слова. Прежде рук он ласкал словами. Он уходил в тень и превращался в зеркало, отражавшее Юити. За этим зеркалом Нобутака старался утаить свой возраст, свое желание, свое хитроумие, свое коварство.