Мистер Энтуисл не выиграл ни от одной из смертей, однако обладал немалым контролем над делами и трастовыми фондами мистера Эбернети, поэтому здесь могла крыться какая-то причина, по которой Ричард Эбернети не должен был прожить слишком долго. Но, спросите вы, если преступник – мистер Энтуисл, то почему он обратился ко мне?
На это я отвечу – не в первый раз убийца бывает слишком уверен в себе.
Теперь мы переходим, так сказать, к двум посторонним – мистеру Гатри и монахине. Если мистер Гатри – действительно тот, за кого он себя выдавал, то он освобождается от подозрений. То же самое относится и к монахине. Вопрос в том, являлись ли эти люди теми, кем представились.
Могу добавить, что через это дело проходит довольно странный «лейтмотив» в виде монахини. Монахиня приходит в дом мистера Тимоти Эбернети, и мисс Гилкрист кажется, что это та же монахиня, которую она видела в Литчетт-Сент-Мэри. К тому же монахиня или монахини приходили сюда за день до смерти мистера Эбернети…
– Ставлю три против одного, что это монахиня, – пробормотал Джордж Кроссфилд.
– Итак, – продолжал Пуаро, – перед нами фрагменты картины: смерть мистера Эбернети, убийство Коры Ланскене, отравленный свадебный пирог, «лейтмотив» в виде монахини.
Упомяну и о других моментах, привлекших мое внимание: визит художественного критика, запах масляной краски, почтовая открытка с изображением гавани Полфлексана, букет восковых цветов, стоявший на том малахитовом столике, где теперь стоит китайская ваза.
Размышление над этими моментами и привело меня к правде, которую я собираюсь вам сообщить.
Первую ее часть я поведал утром. Ричард Эбернети умер внезапно – но не было никаких причин предполагать «нечестную игру», если бы не слова, сказанные его сестрой Корой после похорон. Все дело об убийстве Ричарда Эбернети основано на этих словах. В результате их вы все поверили, что имело место убийство, и поверили не только из-за самих слов, но и из-за характера Коры Ланскене. Ибо Кора всегда славилась умением говорить правду в неподходящие моменты. Таким образом, подозрение, что Ричард Эбернети был убит, основывалось не только на фразе Коры, но и на ней самой.
Теперь я перехожу к вопросу, который неожиданно задал самому себе: «Насколько хорошо вы все знали Кору Ланскене?»
Пуаро сделал паузу, и Сьюзен резко осведомилась:
– Что вы имеете в виду?
– То, что вы знали ее плохо, – ответил Пуаро. – Младшее поколение вовсе не видело ее, а если и видело, то в детстве. Среди присутствовавших только три человека по-настоящему знали Кору – дворецкий Лэнском, который очень стар и плохо видит, миссис Тимоти Эбернети, которая видела ее всего несколько раз, когда выходила замуж, и миссис Лео Эбернети, знавшая Кору достаточно хорошо, но не видевшаяся с ней более двадцати лет.