— Эк тебя развезло-то, дружок… — присвистнул я.
— …Но это ещё, оказывается, ерунда была. А пять лет назад они вообще с катушек съехали, уроды. Президент-то кто? Так, марионетка… А как настоящим хозяевам страны лёг на стол доклад, что каждый десятый в стране еду по талонам получает, а каждый третий без работы сидит… И что у каждого первого, не считая каждого второго, дома пушка лежит и в течение пары месяцев может бунт вспыхнуть.
— Где?
— А везде. По всей стране. Вот тогда-то и решили, что нужна новая страшилка. А раз уж дела плохи, то и страшилка должна быть посерьёзнее… В прошлый раз небоскрёбы направленными взрывами сносили, а в этот раз решили, что разгребать обломки — дорого и надо что-то подешевле найти…Ну, и нашли. Город подобрали — не слишком большой, но важный. Пятнадцать зарядов в ключевых местах. От каждого погибнет где-то шестьдесят-семьдесят…
— Пятнадцать на шестьдесят-семьдесят… Всего тысяча человек? Чего-то не помню, чтобы с такими жертвами у нас теракт был… Да и не особо много это…
— Тысяч! — голос Дина сорвался. — От каждого заряда погибло семьдесят тысяч человек!
— «Судный день», — понял я. — Уничтожение Вашингтона.
— Раз! И официальной власти больше нет, а из всего правительства один только министр здравоохранения и остался, да и тот тюфяк. была самая свободная в мире страна, да вся кончилась, когда каждый взял себе свободы сколько смог. Каждый за себя, один лишь Бог за всех. Прощай демократия, здравствуй республиканская диктатура… Просто прелесть! Мы всё ещё самая демократичная в мире страна, но нами почему-то правит пожизненный президент.
— Не нами, а вами. В Конфедерации, например, всё не так, хотя и лорды вместо сенаторов… Или у мормонов — тоже вполне себе демократия.
— Конфедерация… Ещё одна химера… — пробормотал Роджер. — И действительно, кому нужны обанкротившиеся штаты? Главное, внушить им, что они сами хотят отделиться и решать проблемы самостоятельно, и сколько средств будет сэкономлено…
Бормотание Дина становилось всё более и более неразборчивым, пока он не уронил голову на грудь и не захрапел, привалившись к покачивающейся стенке каюты.
— Нет, ну надо же… — почесал я подбородок. — Двадцать семь лет… АНБ… И такой клинический романтик. А я ещё себя считал больным человеком.
Интересно, что же всё-таки на самом деле накопал наш дорогой Роджер? Вряд ли действительно эти дешёвые страшилки о правительственном заговоре в духе бульварных газет… Скорее уж, что-то связанное с финансовыми махинациями больших шишек… Да, это более вероятно.
Однако непрост наш ботаник, ох непрост… Так играет… Ему бы на Бродвей — или в Голливуд… А, нет, в Голливуд ему не надо, если он только не хочет отрастить щупальца и начать светиться в темноте.