— Непременно, — ответил Кейн. — Пять лет. Невероятно. Скажи Лэзу, чтобы позвонил мне, когда приедет.
— Скажу.
— Грейс?
— Что?
— Знаешь, могла бы и не спрашивать. Ради тебя я всегда готов быть где угодно.
Грейс знала, что в разговоре имелись недостающие звенья. Она намеренно пропускала их, как стежки в вышивке, чтобы добиться нужного рисунка. Знала она и то, что Кейн не будет на нее давить.
— Было бы здорово, если бы ты сказал тост.
— Все ради тебя, Грейс.
В носу у нее защекотало, словно она собиралась чихнуть.
Грейс находилась не в том настроении, чтобы проводить занятия, но была среда — вечер, в который «Химера букс», старая книжная лавка на западе, в районе 80-й улицы, великодушно позволяла ей использовать заднее помещение магазина для проведения десятинедельного курса переплетного дела. Лэз устраивал там чтения, когда вышла его первая книга; народу набивалось битком, некоторые сидели даже на подоконниках и ступеньках. Давая объявление об открытии курсов в «Вестсайдере», Грейс, недолго думая, окрестила их «Переплетное дело». Она надеялась, что многих заинтересуют форзацы с узорами под мрамор и особенно золотая фольга, которая производила на нее саму такое же магическое действие, как крылья бабочки. Время от времени кто-нибудь приносил на занятия рассыпающуюся по листочкам фамильную драгоценность, требовавшую для своего восстановления более искушенного наставника, чем Грейс. В подобных случаях в качестве консультанта вызывался Милтон.
Курс переплетного дела доставлял отцу Грейс безграничное удовольствие, что, в свою очередь, доставляло удовольствие ей. Лэз называл переплетную Грейс «мелочной лавочкой», и Грейс это прозвище казалось скорее приятным, чем унизительным. Она знала, насколько высоко Лэз ценит ее чуткое проникновение в его собственную работу, не говоря уже о ее издательских и корректорских навыках, для применения которых обычно требовалось, чтобы она сидела у него на коленях, а он потихоньку гладил или раздевал ее, пока она пыталась работать. Грейс думала, что однажды действительно сможет заполнить одну из своих «мелочных книжечек» чем-то большим, чем просто мелочи, и, возможно, Лэз будет сидеть рядом с ней, правя ее корректуру. Разумеется, когда она что-нибудь напишет, а он вернется.
Отец Грейс научился переплетному делу у своего отца, но так и не пошел по его стопам в семейном бизнесе, обретя свое призвание в лечении заболеваний ног. Все без исключения книги в доме ее родителей были красивейшим образом переплетены, многие в тисненую кожу, с любовно подклеенными корешками, а иногда даже в пыленепроницаемых обложках.