— Здесь можно где-нибудь переодеться? — спросила она.
— Вон там, — ответил портной, указывая на маленькую, полузадернутую шторой примерочную слева от швейного стола.
Портной даже не спросил, ее ли это брюки. Грейс прошла в примерочную, размером не больше телефонной будки, и надела брюки. Они оказались не так велики ей, как она ожидала. Очевидно, обилие сладкого, поглощенного за последние несколько недель, начинало сказываться. Пояс был почти впору. Когда она спустила брюки на бедра, ей вспомнилось, насколько тело Лэза соразмерно ей, как удобно его руки ложились на ее талию, когда он стоял позади нее.
— Они должны как раз доставать до пола, — сказала она портному, выйдя из примерочной. Она встала на низкую табуретку перед зеркалом и гляделась в него, пока портной, опустившись на колени, делал на брюках отметку белым восковым карандашом. Грейс позабавило, как она похожа на Лэза, особенно от пояса и ниже, за исключением туфель на высоком каблуке. Она была как картинка из детской книжки, где к любому туловищу можно приставить любую голову, — странный гибрид. Химера. Стоя перед зеркалом, Грейс не знала до конца, где проходит демаркационная линия, где начинается один человек и кончается другой. И кто сейчас в чьей оболочке?
— Какой чинить? — спросил портной, беря куртку Лэза и выворачивая ее наизнанку.
— Простите?
— В каком кармане дырка?
— А! В правом, — ответила Грейс.
— Будьте так любезны, проверьте, нет ли чего в карманах. Вы не поверите, что только ни забывают люди иногда.
Грейс запустила руки в карманы. Карманы, в которых когда-то лежали ключи Лэза и мелочь, куда он столько раз засовывал руки, чтобы согреть их, теперь были пусты. Исчезли даже «спасительные» таблетки. У Грейс возникло чувство, что ее обчистил какой-то призрачный карманник. Она задумалась: не могли ли исчезнувшие предметы привести ее к исчезнувшему мужу — след, по которому, она знала, пока не время идти. А сейчас — еще одно чудо в решете.
* * *
…Долорес поджидала ее в дверях. Грейс повесила пальто, приготовившись вписать в перечень покупок какое-нибудь чистящее средство — наверное, у Долорес кончились все «Чистоблески» и масляное мыло, которыми Марисоль пользовалась направо и налево и которые могли насквозь пропитать даже воскресный номер «Таймс», так что страницы почти просвечивали.
— Извините, — начала Долорес, — Марисоль говорит, что сеньор Брукмен забыл заплатить ей.
Грейс была ошеломлена. Она всегда аккуратно выписывала чеки, но потом ее осенило, что Лэз наверняка всегда платил Марисоль наличными.
— Сколько мы ей должны? — спросила Грейс.