Пролетел месяц, за ним второй, третий. Тони видел, что Милла грустит, несмотря на то, что поет каждый вечер. Он понимал, ей нужна работа, которая поглотила бы ее без остатка. И как-то вечером он завел с ней разговор о Москве.
— Пора, подруга, осчастливить столицу своим возвращением. Пора заняться выпуском альбома. Придется покрутиться, а как ты хотела?
Милла передернула плечами, прогоняя мелкую неприятную дрожь.
— Ты думаешь? А вдруг… — она запнулась, боясь выказать свой страх. — А вдруг не получится? Понимаешь? — придвинулась она к нему. — У меня не хватит сил пережить провал. Я там буду совершенно одна.
— Не волнуйся. Когда у человека есть деньги, он всегда найдет сподвижников. И пока ты будешь подниматься на вершину, они будут поддерживать тебя. Ну а если сорвешься, мы с Микки успеем тебя подхватить.
Милла залпом осушила рюмку водки и попросила налить вторую.
Проводы в аэропорту затянулись ввиду нелетной погоды. Друзья, поехавшие провожать Миллу, устроили настоящее шоу. Зал ожидания наполнился музыкой, пением. И когда объявили посадку, некоторые пассажиры позабыли, что они должны лететь.
И вот Москва… такая равнодушная, холодная после острова. Ни одного родного лица. Милла вышла из здания аэропорта и поежилась от ветра. Села в такси. Назвала адрес своей многоэтажной бетонки. Вошла в квартиру, сказала: «Привет!», и лишь бетонное эхо нехотя ответило ей.
Но почти тотчас зазвонил телефон, и такой родной голос Тони сказал ей:
— С приездом, дорогая! Выпей рюмочку с нами! — она рассмеялась, услышав, как Микки с Тони сдвинули рюмки. Радостно крикнула: — Подождите! — Вынула из сумки бутылку водки, наполнила рюмку. — Чин-чин! — опрокинула и почувствовала себя дома.
После Синэ-Лёко Москва подавляла своей бесконечностью. Она окружала ее зданиями, неспящими витринами, дневным светом, монотонно освещающим жизнь и днем и ночью; толпой в метро; потоками пешеходов на улицах…
Милла позвонила своему бывшему импресарио. Тот издал гортанный звук аборигена с тихоокеанских островов.
— А-э! Ты! Откуда? Да точно ли ты? — вдруг переспросил он, прислушиваясь к ее голосу.
— Я! — нетерпеливо повторила она и, чтобы убедить его, взяла несколько нот.
— Миллка! Черт тебя дери! Надо же! А у нас тут какой-то козел пустил слух, что ты… того… в океане рыб кормишь. Верка, ну ты ее знаешь, которую Марк раскручивал, так она на одном фуршете даже рыбу есть отказалась, сказала, а вдруг она Лиманову проглотила. Ха-ха! — закатился он от смеха. Но, спохватившись, перевел смех в кашель. — А я тут так простыл. Ездил на натуру. Клип снимаю. Три девчоночки у меня. Рты открывают хорошо и бедрами работают экстракласс. Да… слушай, а ты-то как?