У Миллы екнуло сердце. Кто-то повернул ключ в замке. «Господи!» — она прижалась к стене. В комнату вошел Ксавье и следом за ним… Голова у нее пошла кругом. Она отказывалась верить своим глазам. Следом за Ксавье вошел Игорь… в узких кожаных брюках с цепочкой, пропущенной с пояса в карман. Перед ее мысленным взором промелькнуло наглое лицо Лики с кроваво-красными губами… и отчетливо вспомнилось, что все ее несчастья начались после того, как она столкнулась с этой странной парой. «Вот тебе и ученый!.. Одно другому не мешает», — промелькнула мысль.
На лице Игоря выражалось замешательство. Он смотрел на Миллу и, казалось, умолял простить его.
* * *
Стромилин ехал на машине с Виктором, когда тому позвонили. Выслушав сообщение, Виктор вдруг разразился потоком ругательств и помчался по дороге с запредельным превышением скорости.
— Э, полегче. Куда это ты?
— Твоя Лиманова…
— Что?
— Упустили!.. Обвел!.. Вот же!.. Не прощу себе!
Он схватил телефон.
— Тормозите посредника, вашу мать! Тормозите! Какой к черту скандал?! Плевать!
— Что случилось? — кричал в свою очередь Игорь.
Виктор, не отвечая, поставил на крышу маячок и помчался еще быстрее.
— Да, что случилось? При чем тут ты и Милла?
— Простишься со своей Миллой, если упустим посредника.
Игорь набросился на Виктора с расспросами, но тот сказал, чтобы он заткнулся и не мешал.
Они вылетели за пределы Москвы, будто у них был не мотор, а реактивный двигатель. Неожиданно впереди Игорь увидел несколько машин, стоящих у обочины. Виктор резко затормозил, выскочил из кабины и подбежал к группе мужчин.
Один из них, в кожаных брюках и длинном пальто, размахивал своим паспортом и грозил международными неприятностями. Виктор подлетел к нему, схватил за горло и прижал к машине.
— Где ты должен встретиться с Трише?
— Я не знаю никакого Трише, — прохрипел тот.
— У тебя на раздумье — ни секунды. Сейчас посадим тебя в машину и столкнем прямо вот в эту реку, — ухватив того за шиворот пальто, Виктор пригнул его к земле. — Как с горки покатишься. У меня с такими ублюдками разговор короткий. Трише все равно из Москвы не вырвется, но и ты, козел смрадный, останешься московскую рыбу кормить.
Тот, несмотря на решительность Виктора, вновь попытался усмирить его своей дипломатической неприкосновенностью.
— А!.. — выдохнул Виктор и вдруг отпустил его.
— Ребята, давайте этого ублюдка в машину, да с горки…
— Это произвол!.. — завопил тот, когда его стали заталкивать в кабину.
— Это несчастный случай, — спокойно ответил Виктор, точно уже потерял к нему всякий интерес.
— Стойте! Да постойте же! — вопил «дипломат». — Но вам это так не сойдет, — одергивая на себе пальто, заметил он, когда его оставили в покое.