Только самый низкий подлец способен сбежать и оставить ее в одиночестве, особенно после той клятвы, которую он ей дал и которая привела к таким вот последствиям. А потому Джордж устроился рядом с Изабеллой и притянул ее в свои объятия. Она бессильно уронила голову ему на плечо. Теперь ее локоны щекотали ему нос. Джордж отвел их с ее лица.
У Люси была горничная, которая превращала ее светлые прямые волосы в кудряшки. Волосы Изабеллы, густые, мятежные, непослушные, вились от природы. Как и сама Изабелла, ее волосы жили особой жизнью и отказывались укладываться в строгий порядок, которого требовали модные прически.
– Чудо, что после стольких лет мне все-таки повезло, – сонно пробормотала Изабелла, уткнувшись ему в шею.
– И правда чудо, – только и смог произнести Джордж. Да что с ним такое? Можно было пошутить насчет того, что он и есть чудо среди мужчин, уникальный экземпляр. Она бы посмеялась, поддела бы его. Джордж привык пикироваться со своими возлюбленными. Нет, не возлюбленными, просто любовницами, которые искали только физического удовлетворения. С Изабеллой он чувствовал себя не в своей тарелке.
– Ты не жалеешь о том, что мы сделали? – На этот раз голос Изабеллы уже не был сонным.
О Боже, вот оно. Именно поэтому он предпочитает любовниц и куртизанок, дам, не ожидающих ничего, кроме удовольствия, которое они могут дать и получить. Которые не заставят его анализировать собственные чувства. Да и есть ли у него чувства? Во всяком случае, это относится к женщинам, которых зовут не Изабелла. Вот черт, он пропал!
– Почему ты это спросила? – осторожно поинтересовался Джордж.
– Мне кажется, ты никак не можешь расслабиться, – ничего не выражающим тоном объявила она.
Джордж наклонил голову, чтобы разглядеть ее лицо и поймать взгляд этих карих глаз, анализирующий, чуткий, пронизывающий любой барьер, которым он может себя окружить. Веки Изабеллы были плотно сжаты, но не как у спящего человека. Казалось, она намеренно их прикрыла, чтобы отгородиться от внешнего мира.
– Почему ты закрыта глаза?
– Потому что не хочу потерять это мгновение.
Ответ заставил его пожалеть о вопросе. Вместо того чтобы сменить тему, Джордж заострил ее. Так служанка, заходя в его комнату в полдень, раздвигает портьеры, чтобы впустить яркий солнечный день, на который Джордж смотреть не желает. После ночного загула яркое солнце неизбежно вызывало у него головную боль и подчеркивало щетину на подбородке и темные круги под глазами, то есть высвечивало его пороки.
– Тебе незачем его терять, можно навсегда сохранить его в памяти. – Вот так. Звучит вполне прочувствованно.