– Что я могу для вас сделать? – В лице Рэддича не было ничего от небесной красоты и тонкости черт его дочери. За исключением вычурной одежды на портрете его предка, он очень напоминал этого вельможу, правда, нос самого Рэддича был длиннее и тоньше. Чтобы удобнее смотреть сверху вниз на прислугу. – Мы знакомы? – Тон речи соответствовал внешнему виду – холодному и отчужденному. Выразить презрение Изабелла умела не хуже отца. Последние слова Джорджу она произнесла с точно таким же высокомерным видом.
– Разве вам не передали мою карточку?
Ответа не последовало. А стального цвета глаза даже не моргнули.
– Но это не имеет значения, милорд. Я пришел по делу.
Рэддич вздернул подбородок.
– У нас с вами есть дела?
– Я действую от имени Эдриена Саммерсби. – Джордж ожидал, что хотя бы сейчас Рэддич среагирует на его слова, по крайней мере на имя.
– Предполагается, что я должен знать, кто это?
Похоже, он и впрямь состоит изо льда. Но в любом случае гнев Джорджа сумеет растопить этот айсберг, и скоро. Джордж уже чувствовал, как закипает кровь.
– Должен ли я считать, что вы довели до самоубийства стольких людей, что не в состоянии запомнить их имена? – Джордж сунул дрожащую руку в карман и вынул тяжелый кошелек. – Это, так сказать, первый взнос. Позже будет еще. Я намерен вручить это вам, чтобы выкупить доброе имя друга.
Рэддич бросил на него острый взгляд.
– Наслаждаетесь борьбой с ветряными мельницами?
– Что вы имеете в виду черт возьми?
– Вы желаете восстановить честь самоубийцы. – Рэддич наигранно расхохотался. – Каким же будет следующий шаг? Отправите петицию архиепископу, чтобы его достойно похоронили, а потом в суд, чтобы наследникам вернули его добро?
Джордж несколько раз подряд глубоко вдохнул, чтобы подавить нестерпимое желание швырнуть кошелек прямо графу в лицо.
– Вы представляете, что чувствует человек, когда его старый друг сует пистолет себе в рот и нажимает на курок? Я лично имею. И должен сказать, это не очень приятно.
Землистое лицо Рэддича порозовело.
– Вы не можете возлагать на меня вину за то, что ваш друг был слишком труслив, чтобы выполнять собственные обязательства.
– Он был в отчаянии, – прошипел Джордж. Он не позволит себе закричать, дойти до такого состояния, чтобы схватить этого ублюдка за лацканы и как следует вразумить его. – Ваши подручные преследовали его до тех пор, пока у него не осталось другого выхода. И ради чего все это? Ради низкой наживы. Не похоже, чтобы вы жили в крайней нужде.
Джордж сделал жест в сторону щеголя в золотой раме:
– Да вы могли продать пару картин и восполнить убыток. А теперь послушайте…