Изабелла умолкла, предпочитая не говорить, что ей, возможно, еще придется пойти на этот шаг, если она хочет выжить. Аппертон и сам может сделать вывод. И, судя по морщинке между бровями и плотно сжатым губам, он его сделал.
– Вам нельзя оставаться одной.
– У меня нет выбора. – На последнем слове голос Изабеллы дрогнул. Сын и женщина, которая ухаживала за ней, как мать, вернее, лучше и милосерднее родной матери, исчезли в один день.
Неподвижными глазами она смотрела на кусок хлеба на столе, как будто это могло унять жжение в усталых глазах.
Джордж сунул в рот последний кусок сыра и убрал тарелку. Изабелла все-таки съела кусочек хлеба с маслом. Сейчас ее пальцы нервно крошили остатки хлеба. Она была похожа на мокрого воробья.
Ее глаза рассеянно устремились к окну. Солнце уже село. Томительно долгий августовский вечер закончился. Яркое летнее небо быстро превращалось в темно-синее.
– Разве вам не нужно возвращаться в вашу компанию, к другим гостям? – без всякого выражения спросила Изабелла, но Джордж все-таки уловил в ее голосе скрытое напряжение. И действительно, приличия требовали уйти, однако он понимал, что на самом деле Изабелла не хочет остаться одна.
– Я не могу бросить вас наедине с мрачными думами. – Немыслимо оставить ее здесь, где ничто и никто не поможет ей справиться с отчаянием. – И я ведь обещал отвлечь вас. Хотелось бы мне сделать больше.
– Вы сделали что могли, – прошептала Изабелла. – Привлекли к поискам ваших друзей. Большего я не прошу.
– Рэвелстоук и сам бы взялся за дело, даже без моей просьбы. Надо было только обратиться к нему. – Джордж поднялся, зажег свечу и сунул руку в карман. Там все еще лежала колода карт, которую Лич оставил в трактире. Джордж рассеянно перетасовал их. – Во что вы любите играть?
– Я не играла несколько лет и даже забыта, как это делается.
– Глупости. – Он постучал торцом колоды по столу, чтобы выровнять карты. – Человек не может забыть, как играть в карты. Ну, во что вы играли раньше?
– В вист. – Изабелла провела пальцем по краю чашки. – Но думаю, не стоит.
Джордж понимал, что мысли ее только о сыне, но впереди долгая ночь, надо ждать несколько часов, прежде чем можно будет снова начать поиски.
– Это лучше, чем предаваться отчаянию.
Изабелла поднесла было чашку к губам, но, не отпив, поставила ее на стол. Чашка глухо звякнула о блюдце.
– Мы не можем играть вдвоем.
Джордж откинулся на спинку стула, вытянул под столом ноги.
– Можем, если взять половину колоды.
– Как это? – нахмурилась Изабелла. – Выбросить две масти? Но тогда нет интереса.