– Что за люди: НОЧЬЮ выдрыхнутся и весь день спать не дают! – буркнула меховая жопка.
Полосатая бестия греется на батарее, так и не дождавшись весны. А ещё она любит спать. В этом деле она спец.
– Чего ты так внимательно смотришь на соседний балкон? – спрашивает Серёга.
– Не мешай. У меня там живёт любимый князь Балконский.
– Везёт тебе! – вздохнул он, – Повернёшься к людям жопой, а они: «У-сю-сю! Какая прелесть!» И такие: оооп – вкусняжку тебе в рот.
А меховая жопка, уютно сидя у любимого хозяина на руках, сладко мурчала:
– Люди, не держите зла! Лучше держите Кошку!
Серёга пытался заменить Марусю другими девушками, но испытывал к ним фальшивые чувства, будто в постели с ним были не живые люди, а манекены. Но он не выдержал и наконец-то сдался этому наваждению, которое с каждой новой слезой делало из него живого человека.
– Дайте мне лекарство от тебянехватанья!
– А это как?
– Это чтобы идти по городу и не вздрагивать от каждого шороха, напоминающего шелест её шёлковых крыльев.
Аптекарь достаёт какие-то склянки. Пожимает плечами. Что-то бубнит себе под нос.
– Вот. Попробуйте, – протягивает он пачку таблеток.
– Спасибо.
– Будьте здоровы.
Человек, живущий в сети, выходит на улицу и тихо смеётся, глядя на старые шрамы:
– Я тоже раньше думал, что от этого есть лекарство…
Но время только калечит. А эти белые черви так неподвижно спят под кожей. Рисуя новые линии жизни вдоль сотни раз порезанных вен… Лёгкие формы помешательства прошивают рассудок красной нитью. Внутри усиливается ощущение нарастающей боли. Будто кто-то вырвал клещами твоё раскалённое сердце.
Сегодня ночью он приходил к ней.
Но её не было дома.
И дома её не было в городе.
И города не было в стране Никогда.
И не было счастья нигде на земле.
А всё бы могло быть волшебно, как ни крути.
И он любил бы её как никто.
Но утро пришло. А она не вернулась в тот дом, которого нет.
И его без неё не стало…
Дни увядают как сломанные цветы. Глаза кровоточат слезами, как открытые раны. Ночь. Пора спать. Но сон нам только снится. Миллионы несчастных людей, связанных единой сетью, пытаются найти ответ на вопрос: «Как же быть дальше?»
– Когда мне было столько же лет, сколько и тебе, я моргнула однажды.
– И чего?
– Теперь мне семьдесят… – вздохнула Бабушка.
– Разве это возможно? – обалдел Серёга.
– От начала жизни до смерти всего лишь полмиллиона часов. Так спешите любить все, что вы любите! Спешите сегодня. Завтра будет поздно, – ответила мудрая старушка.
Серёга по-прежнему сидел напротив монитора. Он несколько месяцев был уже мёртв. Одиночество держало его за руку и считало минуты. Минуты его смерти. Минуты смерти в виртуальных мирах… На экране вечности плавятся иероглифы из горячей ртути. За окном идут помехи из свинцового дождя. Любовь – это заболевание души, которая распускается метастазами в сердце. Становится трудно дышать. Одиночество – это слышать, как тикают электронные часы. Тик-так… С каждой секундой всё ближе к безумью. Отчаянье – это солнечное затменье на обратной стороне мечты, которым ты любуешься до слёз в покрасневших глазах. И никому нет до тебя дела…