Мужчина быстро заговорил по-итальянски, однако вместо того, чтобы ответить, Ник поднял руку, стремясь остановить поток красноречия:
– Пожалуйста, говорите по-английски или найдите переводчика. Мой итальянский не настолько хорош.
Ева удивленно приподняла бровь. До этого момента беседы по-итальянски явно не вызывали никаких сложностей.
– Я понимаю вас, сеньор Делисантро, – уже по-английски с легким акцентом проговорил человек. – Меня зовут Люка ди Наполи, я главный юрист герцога д’Алегриа. Я крайне рад приветствовать вас в поместье и благодарю за то, что вы согласились приехать. Однако ваше пребывание здесь…
– Остановись, Люка.
Только сейчас Ник и Ева заметили пожилого мужчину, сидящего за столом в дальнем конце комнаты. С поистине патрицианским достоинством, выдававшим принадлежность к высшей аристократии, он поднялся и вышел к гостям. Скользнул золотистым взглядом – таким же, как у Ника, – по лицу Евы:
– Рад снова вас видеть, сеньорина Редмонд, – церемонно произнес он и, взяв ее руку, поднес к губам. Затем перевел взгляд на Ника. Старинные часы в углу комнаты отстукивали секунды в гробовой тишине, повисшей в комнате. Герцог д’Алегриа молча изучал своего внука, пока наконец в его золотистых глазах не блеснули слезы.
– Лео, – прошептал герцог, и его лицо задрожало.
– С вами все в порядке, ваше сиятельство? – произнесла Ева, поддержав его под локоть. Герцог, еще минуту назад столь бодрый, выглядел сейчас так, словно все его годы свалились ему на плечи.
Герцог покачал головой, одарив девушку невероятно печальной улыбкой:
– Я в порядке, спасибо, сеньорина Редмонд. – И, отбросив минутную слабость, властно приказал: – Можешь идти, Люка.
Люка попытался что-то возразить по-итальянски, однако герцог прервал его:
– Мы говорим по-английски из уважения к нашим гостям. И не будь глупцом: стоит только взглянуть на Никколо, чтобы понять, что эти формальности уже не нужны. – Герцог перевел взгляд на Ника, продолжая при этом беседовать с Люкой: – Оставь нас, пожалуйста. Я позвоню тебе завтра.
Юристу ничего не оставалось делать, кроме как с каменным лицом откланяться.
– Вы не могли бы также нас оставить, сеньорина Редмонд? Я бы хотел поговорить с Никколо наедине.
– Нет, – внезапно возразил Ник еще до того, как Ева успела открыть рот.
Герцог секунду помолчал:
– Ну что ж.
– Кроме того, меня зовут Ник, а не Никколо, – с вызовом продолжил он.
Выражение лица герцога слегка изменилось, однако он указал Нику не на дверь, чего наполовину ожидала Ева, а лишь на кожаный диван и такие же кресла, расположенные рядом с огромным каменным камином.