– Вы говорите о графе Леонардо? – произнесла Ева, смущенная неожиданным поворотом разговора.
– Зовите его просто Лео. Когда он был жив, то всегда требовал, чтобы его титуловали полностью, однако никогда не был достоин этого титула. – Слова Винченцо не были наполнены гневом или горечью – в них звучала бесконечная усталость и сожаление.
– Я не знала, что вы такого мнения о своем сыне, – проговорила Ева, всем сердцем сочувствуя старому герцогу.
– Вы ведь читали его дневник, так что знаете, что у меня есть для этого основания.
Ева кивнула, не зная, что сказать. Возразить здесь было нечего. Леонардо был человеком, у которого было все, но ему всегда хотелось еще больше. Читая дневник, она старалась оставаться беспристрастной, сохранять ясность суждения, чтобы искать в тексте намеки и зацепки, которые помогли бы опознать девушку, о которой шла речь, – дочь фермера, с которой Леонардо познакомился в день ее свадьбы и которую потом безжалостно преследовал, пока не добился своего. Однако было почти невозможно в конце концов не начать презирать автора дневника за его самоуверенность, погоню за удовольствиям и эгоистичную привычку ставить свои нужды и заботы превыше чувства всех остальных. Так что Ева могла понять, почему столь благородный человек, как дон Винченцо, не мог гордиться таким сыном.
– Скажите, – прервал молчание дон Винченцо, – Никколо читал дневник своего отца?
– Нет. – Ева покачала головой, решив не рассказывать герцогу о том, что Ник отказался его читать.
– Значит, его нелюбовь ко мне имеет какую-то иную причину.
– Я бы не сказала, что это нелюбовь, – аккуратно произнесла Ева. Она начинала понимать, что эта встреча очень много значила для старого герцога, и дело было отнюдь не только в наследстве. Неужели он надеялся, восстановив контакт с внуком, заменить им потерянного сына? Зная Ника, можно было предположить, что этой надежде суждено потерпеть крах, однако Ева не собиралась об этом сообщать. – Ник совсем вас не знает, да и в целом несколько ошарашен всей этой историей – наследство, титул… – Она запнулась, пытаясь придумать правдоподобное оправдание его поведению.
– Никколо не может унаследовать титул. Право первородства предполагает передачу титула только законному наследнику мужского пола.
Ева знала об этом, просто терялась и не знала, что сказать. Она накрыла ладонью руку дона Винченцо:
– Не беспокойтесь об этом, я думаю, для Ника не важно…
– Он знает, что титул к нему не перейдет?
– Титул ему не нужен, – вдруг раздался третий голос. Ева резко обернулась: Ник стоял в углу террасы, прислонившись к стене.